Скотина.

Продолжаю стоять, как была. Но не прячусь. Еще не хватало показать ему, как на самом деле страшно.

- Распусти волосы, - его холодный голос сменила другая интонация.

Стягиваю резинку и тоже кидаю ему, попадая в лицо. Поднимает ее с покрывала и подносит к носу, шумно вдыхая.

- У тебя приятный запах тела. Ты очень красива, Ульяна… Актара мин элэзим (даже слишком).

Не знаю, как реагировать на его слова. Мне было бы приятно, если бы не принуждение, которое вынудило меня сейчас оголиться перед ним.

Его взгляд скользит по моему телу и белью, которое плотное достаточно, но словно превращается в прозрачную ткань, когда Наиль задерживает свои глаза на груди или трусиках.

Больше не улыбается. Стал в миг другим.

- Подойди ко мне, - садится на край кровати и расставив ноги ждет.

А я думаю о том, что вилку так и не принесла. Черт!

Не хочу идти.

«Что если не послушаю и будет специально больно делать? Видимо я сейчас выбираю из двух зол меньшее?»

«Ненавижу тебя…», - проносится в голове, и я медленно ступаю к кровати, под его испепеляющим взглядом.

Встаю на расстоянии, словно все еще может измениться, но он протягивает свою руку, и я делаю последний шаг к нему.

Мужчина выпрямляет спину и его дыхание касается кожи… горячее, сбивчивое, похожее на ритм сердца после бега.

Ближе и ближе.

Касание… влажное… скользящее рядом с пупком. Не смотрю на него, не опускаю взгляд, только чувствую, как его язык чертит линию направляясь вверх, до бюстгальтера.

Невесомое прикосновение к ногам сзади… чуть не прогибаюсь, но вовремя беру себя в руки.

Мурашки разбегаются по телу, словно ток по нервным окончаниям, а дыхание и вовсе не могу контролировать, то задерживаю до головокружения, то часто выдыхаю.

Оглаживает бедра и касается ягодиц проникая руками под ткань трусиков… сминает их так жадно, по-прежнему целуя мой живот, и выше, между грудей. Кусает открытые участки упругих полушарий и одной рукой, не выдержав, оттягивает чашечку лифчика, тут же накрывая своим ртом, давно превратившийся в камушек сосок.

Больше не могу устоять на месте, когда рука Наиля проходится между ягодиц, и пальцы оглаживают половые губы, хватаюсь за его плечи, хотя мне бы хотелось за волосы его оттаскать, выпуская злость, за то, что сама тут растеклась, как… не знаю кто.

Чувствую, как бюстгальтер не стягивает больше тело и медленно катятся по рукам лямки, открывая меня ему. Обхватывает грудь своими ладонями, мнет, сдвигая их вместе и ласкает языком сразу оба соска, обрушивая на мою голову ураган похоти и возбуждения.

«Ну почему? Почему это приятно? Почему меня не отвращают его касания? Ненавижу его… и это ничего не значит, Хаддад, даже если я испытаю сейчас свой первый оргазм, даже если сейчас стану женщиной… а ты моим первым мужчиной... Ничего не значит!»

Откидывает лифчик и медленно тянет вниз трусики.

Все же опускаю голову и смотрю, как в эту секунду он сам поднимает глаза ко мне, и мы гипнотизируем друг друга, замерев в этом непонятном безжалостном мгновении.

Не отводя глаз, притягивает меня за талию на свои колени. Сажусь сверху, ведомая, безвольная.

Не сопротивляюсь. Уже ничего не исправить. Кажется, будто грань давно пройдена и этот последний рубеж, похож на песчаный забор, не более.

Мои руки остаются на его плечах.

Наиль зарывается руками в мои волосы, пропускает их сквозь пальцы прикрывая глаза и резко притягивает к себе, впиваясь в мои губы, но прежде произносит: 

- Ла юмкинуни (я больше не могу).

Действую машинально, неумело, это мой второй поцелуй в жизни. Сталкиваюсь с его языком своим и мечтаю вновь укусить его, но понимаю, что в этот раз не поможет уже ничего.