— Это какая-то ошибка, — я попыталась возразить, но Анна так зыркнула на меня, что желание спорить отпало.

Похоже, она видела во мне только обязанного беспрекословно подчиняться ребенка, и ничего более.

— Я в таких вещах не ошибаюсь, — цокнула языком матушка и подошла, снова собираясь схватить меня за шкирку, но я дернулась, уйдя от касания.

— Сама пойду, не таскай меня так, пожалуйста.

— Будешь сама ходить, когда не будешь нарушать правила. Ты хоть представляешь, что этот волк мог с тобой сделать? — Не унималась Анна. — Ты могла уже лежать на земле, случайно оступившись на крыше.

От меня не скользнуло, как она подчеркнула слова, и пришлось прикусить язык, чтобы не возразить. Я не сомневалась, что Давид не сделал бы мне ничего плохого. Он держал крепко и защитил от матери.

Обхватив себя руками, я молча поплелась за Анной.

Мы оказались на третьем этаже, и новая комната значительно уступала по размерам предыдущей. Односпальная кровать, простой шкаф, без намека на гардероб, и никакой ванной комнаты. Но что оказалось еще более странным — в комнате не было окон.

— Мира, все это для твоего блага, — стоя в дверном проеме, заявила мама. — Ты сама себе навредить можешь, не осознавая этого. Пока не окажешься под защитой мужа, я усилю твою охрану.

Я села на край жесткой постели и сцепила руки в замок, молча выслушивая про благие намерения. Протест, который до того едва ощущался в груди, начал бурлить и клубиться, растекаясь по венам. Все во мне противилось этой клетке, хоть роскошной, хоть показательно-ограниченной. Но изменить что-то прямо сейчас я могла еще меньше, чем пару часов назад.

— Анна Павловна, — из коридора послышались торопливые шаги и вскоре показался Эдичка. — Роман передал сообщение от главы.

Анна щелкнула пальцами, подгоняя его говорить.

— Он согласен, но не совсем.

— Как это понимать? У него что, нет мозгов?

— Он хочет, чтобы Мирослава приехала погостить и не исключает, что со свитой. Не отказывается, но хочет сначала познакомиться, и просит прислать ее как можно скорее.

У меня похолодели руки. Прислать.

— Мам, — подала голос, еще не зная толком, что именно хочу сказать. — Я никуда не поеду.

— Придется отменить часть мероприятий на балу, — задумчиво проговорила Анна, потерев подбородок и не обращая на мои слова внимания. — Без Миры в них не будет смысла. Условия не то, чтобы странные. Хочет убедиться в ее непорочности и узнать поближе. Это даже естественно.

— Вы правы, но что на счет свиты? Думаю, это будет лишним.

— Согласна, они могут навредить ей и все усугубить. Поедешь только ты.

— Я НЕ ХОЧУ! — сжав кулаки, я вскочила с кровати и выкрикнула во все горло.

Даже дышать стало легче, будто наконец-то пропал ком в горле. Я сморгнула выступившие слезы и уставилась на маму и Эдичку, только сейчас обративших на меня внимание.

— Выспись, дорогая. Утром отправишься к жениху.

Матушка закрыла дверь и вслед за этим раздался звук поворачиваемого ключа, потом звякнуло что-то металлическое.

— Сторожи здесь всю ночь, ни шагу от нее.

Я все еще стояла как оглушенная. Не смогла даже слова вставить, не говоря уже об аргументах.

Слова о непорочности заставили поежиться, будто от холода. Одна прогулка, которая должна была развеять тоску, навлекла последствия, которые только усугубили положение. У меня не осталось времени, чтобы строить хитроумные планы или обдумать побег. Эдичка стоял под дверью, а утром меня собирались отправить в лапы какому-то волку.

Я улеглась в одежде на постель и уставилась на дверь, в просвет под которой было видно тень от ног тюремщика. Думала, что не смогу уснуть, но потрясений всего за один день оказалось так много, что не заметила, как отключилась, а уже через минуту меня разбудил ласковый голос Жени.