Тетя отпила свой кофе и внешне казалась невозмутимой, но только сейчас до меня дошло, почему она с таким нетерпением звала меня.

— Когда оно пришло? — мне не хотелось прикасаться к конверту, но я знала, что должна его открыть.

У меня таких накопилось пятнадцать штук, с тех пор как в четыре года родители отослали меня под опекой тети Жени, родной сестрой моей матери. С тех пор мне приходило по одному письму с поздравлением на каждый день рождения и больше ничего, ни единого звонка, ни сообщения. Уверена, они присылали деньги, но тетя скорее всего от них отказывалась.

Это всегда казалось мне странным. Я видела родителей в новостях время от времени, и читала в сети интервью. Главы крупного смешанного клана, продвигающие свою политику, основанную на взаимодействии двух непримиримых видов, всегда оставались на виду. И тем страннее мне казалось, что я, их единственный ребенок, должна оставаться вдали от семьи, не связываясь с ними вовсе.

Но это письмо, которое тетя положила передо мной, пришло не в день рождения, и мне понятно беспокойство Жени, которое теперь передалось и мне самой.

Хотелось пошутить, что они нас решили поздравить с новым годом, но во рту пересохло, и казалось, что не было ничего, что могло бы разрядить обстановку. Одеревеневшими пальцами я взяла конверт. Руки не слушались, а плотная бумага и не думала поддаваться моим слабым манипуляциям.

— Может, откроем потом? — я умоляюще посмотрела на тетю.

Женя закатила глаза и взяв конверт, в одно короткое движение разорвала бумагу. Внутри оказалось письмо того же цвета. Женя протянула его мне. Вверху выгравирована золотом эмблема рода. Я провела пальцем по рельефу ветвистого древа и прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Внутри появилось странное, трепетное предвкушение. Будто это не очередное письмо, а самый настоящий новогодний подарок от родных.

«Мирослава Денисовна и Евгения Павловна приглашены в качестве почетных гостей на празднование ежегодного зимнего бала в доме Одинцовых».

— Это шутка? — я прочитала еще раз, не веря собственным глазам.

Женя дернула губой, показав клыки. Ее чувства были противоположными моим.

Она выхватила из моих рук письмо, и смяв его, выбросила в мусорное ведро.

— У нас нет времени на эту хрень. Пятнадцать лет не объявлялись, а сейчас решили позвать на танцульки? Еще чего!

Тетя начала греметь посудой, срывая на ней свое раздражение. И пока она жарила омлет, я осторожно погладила кончиками пальцев по оставшемуся конверту.

В груди родилось смятение, которого не было еще пару минут назад. Сны о доме, в котором я родилась, и в котором остались давшие мне жизнь… человек и оборотень, казались дурным предсказанием, но теперь мне показалось, что это их первый шаг навстречу мне.

— Жень, — я тихо позвала тетю, нервно дергающую сковороду, чтобы омлет не пригорел. — Я хочу встретиться с ними.

2. Глава 2

— Давид Викторович, — прервал меня на весьма интересном этапе Тарас, постучав по дверному косяку.

Язык не повернулся бы назвать этого оборотня секретарем, будто я какой-то важный хер с удавкой на шее, просиживающий штаны в офисе. Но тот, видимо, решил взвалить на себя все мелкие поручения и не пировать с остальными.

— Чего хотел?

Отвлекаться на мелочи, пока у меня на коленях сидела молодая женщина с таким вырезом, что едва коснувшись ткани пальцем, можно было увидеть ореолы сосков, я уж точно не собирался.

Ее смуглая от загара кожа, крепкие мышцы и горячая кровь, и, определенно, хорошо скрываемый темперамент, читались при одном взгляде на красотку.