А ещё помню, что ею же увлёкся и Макс, из-за чего у нас были постоянные контры до тех пор, пока мы оба не узнали, что эта маленькая двуличная зараза каждому из нас давала ложные обещания, издали наблюдая, как мы между собой скубёмся. Думаю, уже тогда, будучи ещё ветреным пятнадцатилетним пацаном, я уже усвоил этот жизненный урок: все девушки одинаково коварны и лицемерны в любом возрасте. Впитывают ли они это с молоком матери, или вся эта херня просто заложена в их генах – не знаю, но итог всегда один: ты остаёшься в дураках.

Я всегда хотел видеть рядом с собой добрую, открытую и честную девушку, которая смягчала бы острые углы моей отстойной жизни, а докатился до того, что вообще разочаровался в чувствах и пользовался девушками как общественным транспортом.

Потирая сбитые костяшки, бреду по пустой улице, освещаемой тускло горящими фонарями. Это прозвучит смешно, но я умудрился заблудиться – в городе, который в принципе знаю неплохо и даже в темноте без навигатора могу ориентироваться. Мне было плевать, куда именно несут меня ноги; пытался ли я сбежать от чего-то или кого-то или просто брёл вперёд – самым главным для меня было не останавливаться. Мой телефон трезвонил без умолку последние двадцать минут, но я его практически не слышал, потому что сейчас мне хотелось побыть одному – на парней всё это вываливать довольно эгоистично, им и так досталось, но они упорно желают быть в курсе всего, что происходит в моей жизни, и по возможности помочь, как обычно и поступают друзья.

Пытаюсь представить себя на их месте – пропади так внезапно кто-то из моих друзей, и я бы тоже обрывал их телефон.

Торможу на тротуаре и вытаскиваю гаджет, который оповещает меня о восьмидесяти трёх пропущенных звонках и ста двадцати трёх сообщениях в общем чате.

«Говорю вам, его спёрли инопланетяне, – пишет Лёха – наш кладезь «оригинальных» идей и бредовых предложений. – Я слышал, они там опыты проводят, и на утро ты нихуя не помнишь».

«Наверно, ты тоже был среди похищенных J, – ржёт Макс. – Они над тобой похимичили, и поэтому ты такой дебил!»

«Неее, его спецслужбы завербовали, – размышляет Ёжик. – У них там вообще уровень секретности похлеще, чем у бойцовского клуба J».

«Мне кажется, всё гораздо прозаичнее – его на органы забралиJ»

Ооо, а это Кир, которому тоже весело.

«Чё вы тут за кипишь устроили? – пишу недовольно. – Я ещё не умер».

«Да? А мы как раз твоё имущество делим J» – ржёт Шастинский, и я устало вздыхаю его неуместным шуткам.

Хотя, наверно, я единственный из всей компании знаю его настоящего – не шута, которым его все привыкли видеть, а его вторую сторону, которую он прячет за семью замками, хоть я и не понимал, почему. О его истинной личности я узнал чисто случайно, и Лёха буквально вытряс из меня обещание никому о ней не рассказывать; правда, после порадовался, что хоть при ком-то кроме родителей ему можно быть самим собой.

«Ты время видел?» – пишет лаконичное Макс, и я машинально смотрю на часы в углу дисплея.

Половина третьего утра, а я таскаюсь где-то на окраине города после того, как ушатал водителя такси за то, что он содрал с меня двойной тариф; не то, что бы я был жмотом – я всегда оставляю щедрые чаевые – просто ненавижу человеческую наглость. Поднимаю голову и устремляю взгляд вперёд – туда, где заканчивается полоса фонарей, и повисает беспросветная темень; именно в эту дыру несут меня ноги, а я даже не думаю сопротивляться.

«Видел. И что?»

«Ну и где тебя носит?»

«Я сплю», – вру в ответ.

«Твоя чёртова кровать пуста