– Наге, – зачем-то поправила ее, глядя, как поднимается в удивлении светлая бровь.

– Что?

– Он не человек, а наг, – пояснила, возвращаясь к разглядыванию облаков.

– Еще лучше. Хоть имя ты ему не дала? Или он тебе уже его нашептал? – недовольно прозвучало под боком.

– Не-а. Молчит как рыба или как змея. А его, хм, расу, мне гугл подсказал.

– А таблетки убойные он тебе не подсказал? – устало поинтересовалась Ира, и я, наконец, повернулась к ней.

В отличие от меня подруга сверлила взглядом асфальт, игнорируя мороженое, которое начало потихоньку подтаивать.

Мне вспомнилось, каким бодрым голосом она звала погулять в парк, обещая вытащить из дома силой, если я откажусь. Сейчас же, Ирка словно сдулась.

– Ну, чего ты. Все со мной хорошо, – ободряюще протянула я и, подсев поближе, обняла. – Считай, что мне стало лучше.

– А точно стало? – с сомнением спросила она, отодвигаясь и всматриваясь в мое лицо.

– Естественно. Посмотри, я выползла на улицу, сижу, улыбаюсь…

– Это-то меня и беспокоит…

– В смысле? С каких пор мне улыбаться нельзя?

Ира со скепсисом глянула на меня.

– С тебя станется влюбиться в отражение, а потом страдать из-за этого.

– Тебе не угодишь, – я нахохлилась. – Хожу испуганная из-за хвостатика – плохо, улыбаюсь – тоже плохо. Да с чего ты взяла, что хорошее настроение обязательно связано с влюбленностью? Мы просто договорились. Никто друг другу не надоедает. Он не мерещится в пути, старается не отсвечивать на работе. Зато дома я его из большого зеркала не гоню. Опять же. Не ссоримся мы, спокойно фильмы смотрим.

– Ну-ну.

Я уже начала злиться. Сколько можно?! Я взрослый человек и сама решу, с кем мне общаться. Захочу – с видением собственным, захочу – с компьютером подвисшим.

Зная, что, если я сейчас все это выскажу, мы точно поругаемся, я отвернулась, глядя на парковые дорожки, заполненные людьми.

В воскресенье здесь, как всегда, было полно народу. Дождь на сегодня сделал паузу, а солнце успело высушить скамейки и припекало вовсю. Неудивительно, что многие выползли погреться. Даже мы с Ирой не стали исключением.

«Надо бы почаще бывать на улице», – мелькнула мысль.

Сейчас моя бледная кожа не особо выделялась на фоне других, но если буду и дальше прятаться дома, к августу стану той самой белой вороной… Интересно, если я поеду на речку купаться, наг будет отражаться в воде, или это зависит от волн?

– Я правда за тебя переживаю, – спустя какое-то время произнесла подруга, выводя меня из легкой задумчивости.

– Я правда это понимаю, – согласно кивнула. – Но у меня все под контролем.

– Надеюсь… – она как-то безрадостно мне улыбнулась, но тут же сменила тему. – Раз уж у тебя все в порядке, ты не будешь игнорировать наши посиделки? Ребята спрашивали, что с тобой происходит, и ты, кстати, пропустила две встречи из трех.

Хмыкнув, я с готовностью переключилась:

– Это когда я была на третьей?

– Мы хотели сделать сюрприз – подхватить тебя после работы и утащить в кафе. Но, сама знаешь, если договариваться день в день – все сливаются. В итоге у всех образовались срочные дела, кроме тебя, естественно. И мы решили, что ты единственная из нас кто пришел. Мы тобой гордимся. Ты молодец.

– Ну, вы красавчики, что сказать. А если бы мне было плохо из-за глюка, если бы у меня текли слюни, и я ничего не соображала? Признавайся, это ты всех подговорила? Нашла куда их приводить.

– Да. Я. И что? – даже не смутилась она. – Если бы тебе действительно было плохо, то вряд ли мы нашли бы тебя на работе.

– Сложно поспорить, – кивнула признавая. – Расскажешь, как у кого дела, что нового? И давай пройдемся, а то я за эти две недели уже насиделась дома. Разучусь ходить еще.