Я не была уверена, что подобное поведение — правильная тактика. Вполне возможно, что стоило забиться под стол и не отсвечивать. Но это не в характере моей сестры-валькирии, и у меня автоматически не осталось выбора.

А ведь все началось с обычного подката…

Мы с сестрой очумело оглядывались по сторонам.

Так не бывает. Бар не может измениться в один момент, а люди… перестать быть людьми.

Из ступора меня вывел невысокий ушастый гоблин. Был у Зои знакомый художник, который рисовал всяких фэнтезийных существ для одной онлайн-игры, и всегда, когда мы по какой-то причине пересекались, показывал мне свои работы и подробно о них рассказывал. Мне тогда было не очень интересно, но, видимо, в мозг что-то такое заронилось, раз я их так отчетливо сейчас вижу вокруг.

Гоблин, почесывая под жилеткой волосатую грудь и что пониже, вальяжно подошел к нашему столику и… предложил Зое уединиться. Предложил, правда, не так культурно. Я бы даже сказала — слишком прямолинейно, но…

Не знаю, видела ли Зоя то же, что и я, или глинтвейн только на мой мозг так подействовал, но это был ГОБЛИН! Зеленый, носатый, с ушами-лопухами и непропорционально длинными руками ГОБЛИН! Гоблин, прилюдно предложивший моей сестре… пусть будет уединиться — не повторять же за ним гадости! Сделать такой костюм невозможно. Точно так же, как и стать огромным красным орком с выступающими клыками или малюткой-гремлином, расхаживавшим по соседнему столу…

В общем, каюсь. Слабым звеном оказалась именно я. Мои нервы не выдержали. Никогда не видела Зою такой растерянной, а ситуация в принципе никогда не была такой дикой, и совершенно неожиданно во мне взыграл инстинкт защитницы. И плевать мне было, что передо мной не обычный человек, а гоблин, и что сейчас я вполне могла видеть вымышленных персонажей — поверить в реальность происходящего было очень трудно.

Обычно это Зоя всегда на острие атаки и вступается за меня, но и ее при мне никто еще не пытался обидеть или унизить, а те, кто имел такую неосторожность, огребали сразу и без вопросов. А тут Зоя беспомощно хлопала ресницами и пялилась на этого похабника! И я, не ожидая от себя самой, размахнулась и залепила зеленомордому хлесткую пощечину. Но немного не рассчитала — удар пришелся по самой выступающей части его тела — большущему носу с целым рядом колечек вокруг одной ноздри.

Гоблин взвизгнул, прикрывая его руками, а потом оскалился таким впечатляющим набором острых зубов, что у меня, наконец, включился инстинкт самосохранения.

И не только у меня. Зоя подскочила, отчего многострадальный нос гоблина уткнулся ей в пупок, и зарядила ему такую оплеуху, что он улетел к соседнему столу и сбил руку огромного красного орка, собиравшегося отпить из большущей кружки. Жидкость из кружки выплеснулось на маленького гремлина, который вышагивал перед громилой прямо по столу и что-то ему втолковывал.

Если до этого наше появление заметили и стали активно переговариваться, то после того, как облили гремлина, на бар опустилась тягучая тишина.

Гремлин несколько раз дернул головой, ме-е-едленно провел лапкой по миленькой мордочке, вытирая жидкость, а потом глаза его потемнели вместе с белками, и его затрясло.

Орк с досадой стукнул кружкой по столу, обернулся, чтобы схватить подбившего ему руку смертничка, но гоблин выставил палец с длинным загнутым ногтем в нашу сторону и неожиданно тонко запищал:

— Это они! Они меня толкнули!

Мне оставалось только удивляться детализации и яркости моих глюков.

Орк перевел взгляд на меня, на Зою, продолжавшую воинственно сжимать кулаки, и начал подниматься. Не знаю, что он хотел сделать и кого назначить крайним, но подняться так и не успел — в ухо ему прилетел такой мощный удар, что голова орка мотнулась, а взгляд поплыл. А вот не нужно было забывать про своего дружка гремлина!