За четверо суток отряд сумел преодолеть чуть более восьмидесяти километров. Сириус палил нещадно. Эффект от лучей белого светила значительно увеличивался, отражаясь от водной поверхности. На теле воинов появились многочисленные ожоги. К счастью, в аптечке Линды нашлось неплохое средство, снимающее боль и заживляющее раны.

Постепенно плато отступало от реки. Вдоль берега появилась узкая полоска земли, покрытая травой и чахлым кустарником. Вместе с тем, дельта соединилась в могучее глубокое русло. Ширина Миссини теперь достигала нескольких километров. Дальнего берега путники просто не видели. На высоком выступающем мысе Жак заметил грозную крепость. Массивные бетонные стены, наблюдательные и сторожевые вышки, торчащие стволы артиллерийских орудий. Судя по всему, укрепления здесь возвели задолго до катастрофы. В течение веков они постоянно реконструировались и улучшались. Разглядывая древнее сооружение в бинокль, француз с восхищением произнес:

– Какое совершенство! Так вписать башни и стены в естественный ландшафт могут только по-настоящему талантливые люди. Крепость абсолютно неприступна. Предлагаю подняться и осмотреть ее повнимательнее.

– Нет, – отрицательно покачал головой Белаун. – Слишком опасно. Стены почти отвесные и без специального снаряжения их не одолеть. Да и зачем? Даже отсюда видно, что укрепления давно заброшены. Нас гораздо больше интересуют реально существующие поселения унимийцев.

– Я согласна с Биллом, – поддержала товарища Салан. – Бход в сооружение наверняка находится со стороны плато. Риск разбиться при падении чересчур велик. Мы не имеем права действовать столь опрометчиво.

– Сразу чувствуется аланский рационализм, – иронично сказал де Креньян. – Нет в вас полета души, стремления к чему-то новому, неизведанному. Желание окунуться в бездну неизвестности бывает порой непреодолимо. Человек даже не знает, уцелеет ли он. Судьба-злодейка безжалостна и коварна.

– Явные признаки сумасшествия, – спокойно заметил Белаун.

– Б этом и состоит вся прелесть, – рассмеялся маркиз. – Только сделав шаг, ты узнаешь, правильно поступил или нет. Путь познания нелегок и тернист. Часть смельчаков погибает, но их место тут же занимают другие.

– Теперь я понимаю, почему влюбилась в землянина, – улыбаясь, проговорила женщина. – Жак не похож ни на одного аланца. Совершенно иной образ мышления. Увы, нашей могущественной цивилизации не хватает подобных бунтарей. Мы всегда разумны, сдержанны, неукоснительно соблюдаем установленные правила. Большинство подданных Беликого Координатора скорее умрет, чем преступит закон.

– Довольно спорное утверждение, – возразил Вилл. – Ведь ты, я и Троул не побоялись нарушить приказ.

– А разве мы не изгои общества? – спросила Линда. – За двести лет Алан мог продвинуться в космос гораздо дальше. Но правителю некуда торопиться – он вечен. До сих пор не налажены отношения с Маорой. О коалиции двух планет речь даже не идет. Надо признать, наш народ живет в каком-то странном, непонятном тумане. Степень посвящения лишь рычаг к управлению миллиардами людей. Великий Координатор превратил своих сограждан в жалких марионеток. Любой человек, выбившийся из общего ряда, тут же ссылается на отдаленные космические базы. И разве кто-нибудь восстал против несправедливости?

– Хватит дискутировать, – остановил друзей де Креньян. – Разгадать тайну повелителя Алана все равно не удастся. Мы только понапрасну тратим время. На скалу я, пожалуй, не полезу. Вы отбили у меня желание.

– Хоть какая-то польза от этого разговора, – произнесла Салан, целуя Жака в небритую щеку.