– Да, наживку ты приготовил лакомую, ничего не скажешь. – Ремезов вернулся, снова сел на плоский, ошлифованный водой камень. – И как тебе удалось собрать столь непротиворечивую информацию? Веришь, у нас в разведуправлении кое-кто получил непрозрачный намек от адмирала Вербицкого на неполное служебное соответствие, когда ты выложил результаты своих изысканий в глобальную сеть.

– Собрать информацию не так и сложно, если в точности знаешь, что ищешь, – спокойно отреагировал Глеб. – Адмиралу захотелось подробностей? – с усмешкой предположил он. – Увы, Денис, здесь ничем не смогу помочь. Хотя сам факт твоего визита говорит, что я не зря расставил ловушку. Зверь придет. Рано или поздно.

– Поделишься своими соображениями? Хочу понять твою логику.

Об аналитических способностях Глеба полковник был прекрасно осведомлен. Рассудок человека, половину сознательной жизни находившегося в прямом нейросенсорном контакте с боевыми кибернетическими системами, уже не способен перестроиться, вернуться к узости мышления. Дымов выжил в схватках, где все решали доли секунды. Его мозг при помощи технических устройств импланта автоматически входил в любую доступную информационно-кибернетическую среду. Отцы-основатели монастыря, наверное, и не подозревали, что Дымов способен взять из их хранилищ много больше, чем было оговорено.

– Тебе – скажу, – ответил Глеб. – Я задался элементарным вопросом: если в камерах биологической реконструкции на Роуге ежегодно выращивались десятки тысяч бойцов, прошло ли для разведки Альянса не замеченным появление на полях сражений киборгов-смертников? Разве от биомеханических «колониальных пехотинцев» ничего не оставалось после гибели?

– Ты же знаешь, они оснащались устройствами самоликвидации. Программа инициализировалась при получении бойцом критических повреждений.

– Это не ответ, – возразил Дымов. – Скорее сознательный уход от анализа проблемы. Поэтому твои сослуживцы и получили по шее от адмирала. Не все устройства самоликвидации обязательно сработают, особенно в условиях техногенного боя. Можешь мне поверить. Думаю, что Земной Альянс имел достаточно сведений и трофейного материала, чтобы начать собственные исследования в области создания кибернетических организмов. Как ты объяснишь тот факт, что в основе искусственных тканей у поздних человекоподобных машин Альянса и у киборгов с Роуга лежит уникальный по своему химическому составу и физическим свойствам материал?

– Имеешь в виду лайкорон?

Глеб кивнул.

– Зачем Альянсу киборги? – спросил Ремезов. – Андроиды пехотной и технической поддержки поздних серий были доведены практически до абсолюта в плане боевых возможностей, технической надежности и дешевизны их производства.

– Зачем – не знаю. Слишком мало исходных данных[9]. Но факт, что проект существовал. И колониальные искусственные интеллекты обязательно захотят выяснить, что еще известно Глебу Дымову? Они развивают эту технологию, так что кто-то из них явится сюда обязательно.

– С огнем играешь, Глеб. Размещенная тобой в Сети информация больше похожа на попытку пнуть адмирала Воронцова. А он такого не прощает.

– Мне без разницы, как это выглядит. Главное, чтобы сработало, – отрезал Глеб.

– Скажи, ты ищешь Дейвида, чтобы отомстить за гибель Ники? – Ремезов пошел на сознательное обострение разговора, пытаясь выяснить мотивы Глеба.

– Нет, – Дымов вопреки ожиданию ответил спокойно, даже как-то тускло, словно он вычеркнул трагические события, произошедшие на Варле, из своей памяти.

– Тогда почему ты потратил два года жизни на поиски? – полковник Ремезов выдержал паузу в ожидании ответа, затем, не дождавшись реакции со стороны Глеба, продолжил: – Мы ведь тоже искали, но Дейвид и его киборги как в воду канули. Может, они что-то поняли после поражения на Варле?