После того, как мне делают укол, врач начинает собираться, попутно давая инструкции на будущее. Ха, обязательно ими воспользуюсь, если оно у меня будет. 

– Ты не притронулась к завтраку, – холодно произносит мужчина, как только мы остаёмся одни. – Ты должна есть. Это понятно? 

Кофе, уколы, будущий косметолог, есть, когда кусок в горло не лезет... Я теперь вообще ничего не решаю сама?! 

– Это моё тело, – тихо шиплю я, сквозь зубы. 

– Оно перестало быть твоим, как только ты переступила порог этой комнаты.  

– Меня заставили его преступить! 

– Это не меняет сути. 

– Вы... вы... 

– Хочешь повторить утро? – вызывающе взлетает бровь. – Я не буду против воспользоваться отпавшей необходимостью использовать презерватив. Косметолог может подождать. 

Я сжимаю челюсть и подлокотники кресла пальцами так, что белеют костяшки.  

Ненавижу. 

– Не надо никого заставлять ждать, – выдыхаю я в итоге. 

Мужчина хмыкает и приглашающе кивает девушке примерно моего возраста, которая не решительно стоит у открытой двери. Косметолог сразу проходит на вторую половину комнаты, словно делает это не впервые, и я понимаю, что у моих сегодняшних визитеров и правда не было смысла просить помощи. Вслед за ней в комнату заносят специальную кушетку и ставят её на пол между душевой и кроватью. За это время я успеваю разглядеть часть небольшого коридора. 

Всё время, пока мне удаляют все до единой волосинки – спасибо, голову не тронули – заказчик моих экзекуций находится в комнате. Зачем? Разве, у него нет суперважных дел? Неужели, он днями напролёт будет давить на меня своим обществом? 

В его присутствии мне сложно думать о чём-то, кроме него. Он буквально вынуждает меня вглядываться в его лицо, изучать, следить за движениями рук, тела, пытаться хотя бы примерно понять, что он за человек... 

А мне бы думать о другом. 

– Готово! – восклицает девушка звонким голоском, когда мои мучения заканчиваются. Ну то есть, не все, а связанные с депиляцией. – Можете сходить в душ, смыть с себя эту липкость, – подмигнув, улыбается она мне. 

Какая жизнерадостная, однако. 

– Ты можешь быть свободна, Анна, – стирает с её губ улыбку холодный голос. 

– Да, простите, – сразу же семенит она на выход, опустив голову, пока я слезаю с кушетки и тянусь за халатом. 

– Не пренебрегай её советом, Вероника, – останавливает меня всё тот же холодный голос. 

Озадачено смотрю на мужчину и вижу, как он расстёгивает пуговицы на своей белоснежной рубашке. Меня пробирает озноб от его прямого, тяжёлого взгляда. Нет никаких сомнений в том, что этот мерзавец собирается составить мне отвратительную компанию в душе. 

Воспротивиться? И вновь быть принуждённой? Или удивить его? Не сопротивляться? 

Что он от меня ждёт?! 

Ужасно осознавать, что от тебя перестало что-либо зависеть. 

Гордо выпрямляю спину и иду в ванную комнату. Сразу же включаю воду, выдавливаю гель на ладошку и начинаю тереть кожу. В ушах звенит от волнения, сердце быстро стучит о рёбра – я собираюсь не противиться. Своего рода, проверка. Изучение врага. А переживаю, потому что не знаю, какой реакции от него ждать. 

Я намыливаю уже ноги, когда боковым зрением вижу, как он входит в душевую, которую заволок влажный пар. Выпрямляюсь и замираю, не уверенная, как быть дальше, при этом не намеренно отмечаю, что у него красивое, подтянутое тело.  

Дурно от того, что этот монстр обладает такой потрясающей красотой. Хищной статью... Зверь.  

Он встаёт позади моей спины, и я непроизвольно вздрагиваю, когда его ладони ложатся на мои плечи, следом скользя вниз по рукам. Затем его пальцы обхватывают мои кисти и укладывают мои ладошки на мою же грудь. Чувствую себя безвольной куклой в руках кукловода, когда мужчина начинает оглаживать мою грудь при помощи меня самой. Он водит нашими руками по моей коже живота, затем вновь возвращается к груди, вынуждает сжимать её, задевает пальцами затвердевшие соски.