– Мне, кстати, тоже. 

Я хочу дернуться, но он быстро перехватывает обе мои руки и заводит их мне за спину, следом фиксируя запястья той самой кожаной хренью. Широкие наручники. 

Мужчина бесцеремонно толкает меня вперёд, и я падаю животом на кровать. Он тут же обхватывает мои бёдра руками и тянет на себя, пока мои колени не нависают над полом. А затем с меня снимают штаны и бельё. 

Слышу, как расстёгивается ремень на его брюках, и пробую уползти выше по кровати, но мне не дают, твердо фиксируя ладонь на моей пояснице. Я всё равно не перестаю дергаться. Скребу босыми ногами по паркету и, стиснув зубы, извиваюсь по кровати на столько, на сколько это возможно. 

Чёртов ублюдок! 

Сейчас, кроме ярости и отвращения, я не чувствую ничего. 

Звук рвущейся фольги я тоже слышу, и этому ублюдку приходится увеличить силу давления на мою спину, потому что у меня словно второе дыхание открывается, и я начинаю вырываться интенсивней. Ненавижу! Не хочу чувствовать его в себе! До скрипа зубов не хочу! 

Но когда рука с поясницы исчезает, а саму меня придавливает мужским весом, что-то внутри рвётся, обдавая низ живота тёплой волной желания. 

Проклятье! Почему так? Я не хочу его! Не хочу!!! 

Меня воротит от его тяжёлого дыхания на моей щеке, и я утыкаюсь лицом в покрывало. Сопротивляться под ним сложней, руки, прижатые к спине, быстро затекают, а он, немного отклонившись в бок, касается пальцами моих влажных складок и самодовольно усмехается. 

Но, мать твою, почему так? Как же мне противно от самой себя! 

Больше мужчина не медлит и входит в меня одним резким толчком. 

Внутренности обжигает раскалённым пламенем, вырывая из груди глухой стон. 

Он трахает меня быстро, жёстко, каждым толчком задевая точку, которая распространяет остро-сладкие импульсы по телу. Я это не контролирую. Тело живёт своей жизнью, а я готова разревется в голос от отвращения. 

Ненавижу... 

Перетерпеть. Мне просто нужно это перетерпеть. 

Грубые пальцы болезненно сжимают прядь волос на моём затылке, поднимая лицо от покрывала, и мои ухо и скулу колет щетина его подбородка, а горячее дыхание обжигает кожу: 

– Хочешь кончить? 

– Пошёл к черту. 

Он вновь самодовольно усмехается и впивается зубами в моё плечо, вбиваясь в меня ещё быстрей. А когда кончает, расслабляется всем телом, спустя несколько секунд поднимаясь на ноги. 

Я выдыхаю с облегчением, чувствуя во рту горький привкус своего унижения. 

– Иди в душ, – через полминуты приказывает он, снимая с меня наручники. – Приведи себя в порядок – в гардеробной полно одежды. 

Почувствовав свободу от пут, я прячу лицо в ладони, желая исчезнуть из этого мира. Меня душат слёзы, но я не хочу лишний раз показывать свою слабость, поэтому беру себя в руки и спрашиваю в спину уходящего мужчины: 

– Что стало с другими? 

Он останавливается и медленно разворачивается ко мне. На губах ненавистная мне холодная усмешка: 

– Глупо задавать вопросы, на которые уже знаешь ответ. 

7. Глава 6

Словно в тумане я принимаю душ, застирываю свои вещи, оставив их сушиться прямо на раковине, в гардеробной беру первый попавшийся халат, краем сознания отмечая качество ласковой ткани. Механические действия помогают сосредоточится на главном: каким образом можно выбраться отсюда живой. 

Я люблю жизнь. То есть, понятно, что её любит каждый. Но меня охватывает самая настоящая паника, стоит подумать о том, что однажды – пусть то будет глубокая старость или несчастный случай – я умру. Исчезну из этого мира. Не будет меня. Не для кого-то – меня не будет для самой себя. Неотвратимость этого события пугает меня до чёртиков! И сейчас, когда таким наглым образом хотят приблизить мою смерть, дают ощутить её ледяное дыхание на затылке, я готова пойти на что угодно, чтобы выжить.