Пишту – это язык тут такой, дорфинский. Есть еще ашлам – язык демонов и илаарий – язык небожителей. Но пишту все знают, ибо он простой в обучении и доступный. Чем-то на смесь английского и испанского похож.

Магистр замолчал и посмотрел на меня с опаской.

- Знаете, адептка. Если такое возможно, хотя бы теоретически, то все мы в огромной опасности. Прежде каждое нарушение барьера между мирами находило свою причину. Своего попаданца.

- А что, если их несколько?

Валд пихнул меня локтем под ребра, но мозг юриста уже работал на полную мощность. Сомневаюсь, что ррохи взяли не того. Судя по скудным знаниям Эвон, кавалерами в Яме стать не так и просто. Тысячелетние создания, они такое могут, что лучше мне в те части Эвониных знаний и не лезть. Поседеем мы белокурой головкой раньше времени.

Ох Томсон опустился на свой преподавательский стол и, сжав ладонями столешницу, крепко задумался. Вряд ли этот вопрос только в мою ясную голову пришел, но, похоже, что ответа на него не было.

- Снова теоретически, - начал мужчина, глядя в пустоту перед собой. – Если через одну дыру прорвется несколько сущностей и, если возможно, что оболочка сохраняет свои знания, то в нашем мире может жить неизвестное число попаданцев.

- Вот только в теории есть заметная брешь! – вставил Орол – звезда курса, парень Изляры. – Будь в нашем мире попаданцы, они давно бы бомбанули или разнесли его на Орховы песчинки.

- Верно. Поэтому крайне сомнительно, чтобы была возможность сохранения сознания. В любом случае, если даже теоретически это допустить, то оболочка попаданца в прежнем мире погибает, как и дух оболочки из Дорфина.

- Ох Томсон, а дух дорфинской оболочки он куда исчезает? В тело попаданца?

- Нет, обратный обмен невозможен, адептка.

- Так ведь есть ритуал, позволяющий поднять недавно почивших духов на ограниченной территории, - подсказала я и сама же прикусила язык. Ну дура дурой, забыла, где нахожусь. Забыла, что попаданка. Забыла, что за такое дело меня убьют без вопросов. Валд снова пихнул меня под ребра, за что получил в ответ, хоть и незаслуженно.

- Адептка Ревиаль, впервые за четыре года вы меня удивили! – преподаватель просиял и поднялся. - Действительно, теоретически, - похоже, это у него любимое слово, - объединив силы всех магистров…

- Не, не выйдет, - поспешила сама же раскритиковать свой вариант. – Стражи грани наверняка эту душу слопают. Душа охотника – лакомый кусочек. Если не они, то в Яме найдется кому.

- И то правда.

В аудитории воцарилась тишина. Мы еще немного пообщались на тему попаданцев, но только на этот раз ох Томсон не расстреливал нас вопросами, он сам на них отвечал. Такой формат обучения, заданный мною, оказался куда более продуктивным. По крайней мере, я четко поняла, что попаданцев убивают для профилактики, поскольку они аккумулируют в себе силу, которая рано или поздно их все равно разорвет. Только если их, то есть, меня, загодя не прикопать под кустом, разорвет не только тело Эвон и мой дух, но и полпланеты…

Да, у меня теплилась смутная такая надежда, что можно домой вернуться. Но тот печальный факт, что возвращаться, в общем-то, некуда, немало смущал. Орден смотрителей дыры в барьере обнаруживает довольно быстро, выставляет там охрану, чтобы всякие рогатые из Ямы по другим мирам не шатались, но закрыть – силенок не хватит. Закупорить дыру можно лишь убив попаданца. Тогда энергетический поток, что питает его, всосется и затянет дыру. Второй вариант – вернуть попаданца. Тогда вселенская пуповина опять-таки втянется, и дырка станет своеобразным межмировым пупком.