– Не значит, – усмехнулся Лео. – Но ты, если захочешь, сможешь нас покинуть по своей воле.

Вмешался Антон:

– Сейчас Лео познакомит тебя с нашим заведением, Лана. Дилан уже прошел этот этап утром.

Лео направился к выходу, и Лана к нему присоединилась.

– Можно еще вопрос? – сказала девушка на пороге.

– Конечно, – ответил Антон.

– Замок произвел на меня странное впечатление. Все в нем – и мебель, и предметы, и даже архитектура – словно состоит из разрозненных элементов. И даже здесь, в вашем кабинете, на полках столько разных вещиц…

Лео озорно подмигнул Антону.

– Помню, я говорил, что ты ничего нам не должна. Так вот, я немного слукавил. В конце периода адаптации я прошу каждого воспитанника передать мне какой-нибудь предмет, который ему особенно дорог или является для него символом чего-либо. И он занимает почетное место в этой коллекции.

– Вы хотите сказать, что все эти предметы – дары учеников?

– Так и есть. И вот что я скажу тебе, Лана. Из многообразия элементов, стилей, красок и рождается гармония мироздания. Подумай над этим.

Лана и Дилан неожиданно для себя вдруг посмотрели совсем другими глазами на это напоминавшее барахолку нагромождение предметов. Каждая реликвия воплощала юного человека, драму, спасенную жизнь, а также была знаком благодарности.

Новички вышли из кабинета, думая о том, какой предмет однажды им придется здесь оставить.

Лео вместе с Ланой совершил настоящую экскурсию по замку, его изумительным зданиям, лабиринту коридоров и аллей, садам и парку. Лану завораживал энтузиазм ее проводника, и она уже видела себя в роли прилежной ученицы, окруженной друзьями. Но больше всего удивляло поведение воспитанников, которые встречались то тут, то там. Что бы они ни делали – шли на классные занятия, играли или прогуливались в саду, – их отличали неизменная доброжелательность и спокойствие. Большая часть, завидев Лео и его новую подопечную, кивали им, улыбались или просто адресовали ласковые взгляды. Некоторые, поравнявшись с Лео, здоровались с ним за руку, шутили или спрашивали о школьной программе. И он всегда отвечал им с большим расположением, не как учитель, а скорее как любящий дядюшка, а еще вернее, отец. И когда он представлял Лану, ей всегда говорили: «Добро пожаловать!»

Как же эта приятная обстановка была непохожа на ту тревожную атмосферу, что царила в ее лицее, где всякий норовил друг друга поддеть, высмеять, толкнуть, сказать что-то обидное, где всегда витала агрессивность и раздавался чересчур громкий смех.

Возможно ли было создать такие полные доброты и гармонии отношения между воспитанниками, получившими серьезные жизненные травмы, которые уже вследствие одного этого не могли быть психологически здоровы? Уж не угодила ли она в один из так называемых реабилитационных центров, а если называть вещи своими именами, попросту в психиатрическую лечебницу для подростков, которых пичкают успокоительными и антидепрессантами, чтобы они выглядели безмятежными и приветливыми? Она поделилась своими сомнениями с Лео.

– Сейчас я кое-что тебе покажу, – заявил он.

Он повел ее в сад, попутно рассказывая о свойствах того или иного растения, которые им встречались. Лео был наделен редким даром красноречия, смаковал слова, подбирая наиболее точные и выразительные, и радовался как ребенок, когда находил наиболее подходящие, и тогда в его глазах вспыхивал огонь вдохновения. Вскоре они оказались перед заграждением, которое Лео открыл, приложив указательный палец к сканеру, и они прошли во внутренний двор, в глубине которого стояло внушительного вида строение. Лана рассмотрела движущиеся силуэты, но из-за значительного расстояния не смогла разобрать, что делали эти люди – занимались какой-то работой или просто прогуливались.