Вбежав в холл башни, отряд, не останавливаясь, влетел по лестнице на верхний этаж. Сфера защиты исчезла, а Ромунд повалился на землю. Альма немедленно подала ему флягу с настойкой целуфатоса.

– Ох, ну и дела, – пробормотал Бочонок.

Тем временем эльф, опустив лук, бесперебойно расстреливал кого-то на первом этаже. Причём не обычными стрелами, а изрядно приправленными магией. Его безжалостные снаряды сжигали врагов, заставляя их выть от боли. На десятой стреле всё смолкло.

– Зомби, – кинул эльф, рассматривая.

– Что это за гады, выскакивающие из земли? – прохрипел задыхавшийся после битвы Медведь. На себе он нёс изрядную долю снаряжения, но от остальных не отстал.

– Варсонги, – ответила Альма, сняв шлем и поправляя длинные каштановые волосы, – или земляные черви, как их называют на Хароне Стражи. Эти твари в камнях прорываются, не то что в земле. Ох, не знаю, сдержит ли их башня. На мёртвом материке любую базу Стражи начинают с закладки десятиметрового фундамента. И то не всегда спасает.

– Так-так, кто подумал о варсонгах? – проговорил эльф. – Не Бочонок и не Медведь. Из подобных существ они наслышаны только о глотах, но те живут над землёй, – оба воина кивнули. – Не я, так как, к моему стыду, допустил малодушную мысль о зомби, коих получил в достатке. Остаётесь вы, господа маги.

Ромунд покачал головой.

– Я был настолько поражён увиденным в доме, что моё сознание переполняли мысли о семье. – пробормотал он.

– Я же была с тобой, Мерд, – сказала Альма. – Ты высказался о мертвецах.

– А что относительно Месмера? – не унимался эльф.

– Ребята и названия-то такого не знают, – уверенно сказал Ромунд. – Насчёт себя точно уверен, Альма вроде обосновала свою позицию.

– Ясно. Тогда что же получается? – нахмурился Бочонок.

– Что думаешь, Ромунд? – прищурив глаза, спросил Мердзингер.

Юноша пожал плечами, встал и выглянул в бойницу. Холмистая местность, изрытая ходами червей, хранила тишину.

– Тут два варианта, – наконец сказал он. – Или кто-то неподалёку размышлял о варсонгах, либо…

– О них подумали до нас. – закончила за него Альма.

– Верно! – щёлкнул пальцами Ромунд. – Значит, твари имеют способность оставаться вне зависимости от породившего их сознания.

– Рождаются не только в нашей голове, но и в материальном мире, – кивнув головой, сказал эльф. – Причём, обрати внимание, количественной характеристики мои мысли о зомби не содержали, а появилось ровно семнадцать. Нет, не полные два десятка, а семнадцать.

– Что ты хочешь сказать? – поёжившись, спросил Ромунд.

– То, что сила имеет ограниченные резервы, и не может, допустим, взять и породить сотню зомби, которые разом бросятся на нас..

– Ага, значит, нужно расходовать энергию ещё на кого-то, так? – согласился юноша.

– Стойте, стойте! – подняла руки Альма. – Это предположение верно лишь в случае, если рядом с нами никого не было.

Ромунд покачал головой.

– В таком случае напасть должны были на подумавшего. Неустранимый изъян в теории.

– Да какая, к чёрту, теория! – зло рыкнул Бочонок, сунув трубку в рот. В руке он держал мех с вином. – Командир пал, а вы о теориях. Потом подумаем! Нужно почтить смерть храброго Гвоздя!

– С такими темпами вскоре будем петь задушевные песни в обнимку со страхами, – попытался отшутиться Ромунд, но его замечание проигнорировали.

Сделав по затяжному глотку в память о Гвозде, бойцы сели в круг, задумавшись о дальнейшем походе.

– Ну что, Мерд, по старшинству ты теперь главный. Решай, что и куда. – сказал Бочонок, убирая мех в торбу.

– Точно, – согласно кивнул Медведь.