– Говоря о вас правду?

– Это не…

– Пожалуйста, избавь меня от этого! Ты будешь отрицать, что твой отец постоянно судится со своими кредиторами? Или то, что ужасное пение твоей сестры заставило всех рыдать, и вовсе не от восторга? Или то, что наследный принц бросил свою давнюю подругу и невесту, чтобы жениться на твоей сестре?

Элла заскрипела зубами.

– Если бы рядом оказался официант, я бы опрокинула на тебя еще один бокал!

– Ты всегда прибегаешь к детсадовским тактикам?

– Только если приходится иметь дело с выходцами из яслей! – Элла смотрела на него с вызовом и враждебностью. Почему ее переполняет желание застучать кулаками по его могучей твердой груди? – Честно говоря, я совершаю такое в первый раз.

– Не может быть! Так ты сделала исключение для меня? – Он пристально смотрел на ее губы, думая о том, что бы почувствовал, если бы обрушился на них с поцелуем. И что было бы дальше. – И почему?

Высокомерный блеск его глаз заставил ее кожу запылать огнем.

– Потому что ты – невыносимый, самонадеянный и до смешного старомодный! Может, дело в этом? Ты забрасывал меня совершенно банальными комплиментами в стиле Дон Жуана, что спровоцировало мою неосознанно примитивную реакцию, совсем не характерную для меня. Ведь, совершенно очевидно, ты не имеешь ни малейшего представления об устройстве современного мира.

Он прищурился:

– Ты считаешь, я не знаком с современным миром?

Элле трудно было понять, что именно она считала. Мыслить логически становилось все труднее. Особенно когда он смотрел на нее в упор и каждая клеточка ее тела отзывалась на его пристальный взгляд. Ощущения затмевали рассудок, но она все еще была уверена в одном: он оскорбил всю ее семью и упорно продолжал настаивать на неизменности своего отношения. Возможно, пришло время показать ему, что такое власть стереотипов и как тяжело ее разрушить.

– Да, я считаю, что ты не знаком с современным миром. Как ты можешь знать, чем живет большинство людей, если сам застрял в далекой пустынной стране, где, вероятно, передвигаются на верблюдах и спят в шатрах?

На верблюдах? Правда состояла в том, что последние месяцы он провел в седле, но только из-за того, что ему самому пришлось принимать участие в оборонительных сражениях на границах своего государства. Но хотя вся его жизнь была окрашена оттенками традиционного и старинного, он лично настоял на том, что в его стране должны появляться все новейшие технологии, так как понимал, что без них прогресс и развитие невозможны. Он вспомнил автомобильный парк, недавно построенный аэропорт и высококвалифицированных инженеров, которых он нанимал для исследования возможностей создания экологичного транспортного сообщения в стране.

– Теперь ты оскорбляешь мою страну, – гневно констатировал он. – То есть мою честь.

– Именно это ты сделал со мной!

– Я лишь говорил правду. Ты же в свою очередь позволила себе суждения о моей стране, не зная о ней совсем ничего.

– Да, это тяжело принять. Но попытайся. А теперь, если позволишь, я бы ушла.

Неужели это ее настойчивая враждебность заставляет его чувствовать нарастающее возбуждение? Женщины никогда не разговаривали с ним подобным образом. Обычно они делали все, чтобы угодить ему. Они не выплескивали ему в лицо шампанское и не убегали прочь, призывно виляя при этом ягодицами, обтянутыми серебристой тканью. Несмотря на все ее попытки конфликтовать и защищаться, он чувствовал, как сильно их взаимное физическое влечение. Он чувствовал голод, сверкающий в ее затуманенных глазах и выдаваемый ее напряженными сосками, заметными под вышитым корсетом.