«Спятил, что ли, с перепугу?»
Разум вдруг обрел четкость, и в Наде даже зло вспыхнуло на этого тетеху, почти заглушив невыносимую боль. Такое веселое и яростное, когда понимаешь, что вот-вот сдохнешь, а какая-то сволочь в состоянии помочь, но даже не почешется в этом направлении! Что-то еще сказать не получалось, силы закончились, жизнь утекала по каплям, в глазах плыло, а от металлического привкуса во рту еще и тошнило. Однако мозг с какого-то перепугу вдруг начал соображать четко и логично, словно она сдавала нелепый экзамен на пригодность пожить еще и словно только от мысленного посыла в сторону этого случайного трусливого прохожего могло что-то измениться.
— Смешно! Некромант не может вызвать скорую? — Внутренняя язва в ней гордо вскинула голову, пытаясь высказать недотепе «спасателю» свое фе, а сама женщина снова закашлялась, выплюнув на снег темный сгусток и из последних сил зажимая одной рукой рану, а другой цепляясь за нервничающего мужика. Сил хватило ненадолго. Видно, это было какое-то чудо, последнее трепыхание организма в попытке жить. Надя чувствовала, что сознание начинает уплывать и помощи она, похоже, не дождется. Пальцы немели и разжимались. Она попыталась еще раз съязвить напоследок про себя, выплеснув всю боль и отчаяние на молчаливую темную фигуру, припомнив, что странный тип назвался некромантом.
— Некромант? — Кашель и боль путали мысли. — Забери меня тогда, некромант... кхе-кхе... туда, откуда ты пришел... кхе-кхе... Дай новую жизнь... Только я хочу остаться собой...
Она пыталась сфокусировать взгляд на невидимом во тьме лице незнакомого парня, рассмотреть. Тот чуть повернул голову, словно прислушиваясь, и даже, казалось, прекрасно слышал ее мечущиеся путаные мысли, а потом усмехнулся. В тусклом свете блеснули зубы с длинноватыми клыками.
— Ты странный... — Ей уже казалось, что никого рядом с ней и нет вовсе, она бредит. Обеими руками судорожно, до боли, Надя пыталась зажать грудь. — У меня бредовая галлюцинация… Кхе-кхе... прикус неправильный... Смерть?
Ее рассуждения, всплывающие в мозгу на грани потери сознания, снова прервал булькающий кашель, стрельнувший невыносимой болью. Руки все сильнее немели, и холод неумолимо подползал ко все медленнее бьющемуся сердцу.
— Эй, дамочка, нормальный прикус. Я не галлюцинация, тролль я. А в твоем мире вообще дух, и ты меня даже видеть не должна! — вдруг громко возмутился мужчина, а потом торопливо принялся бормотать какую-то невообразимую чушь про сердце башни, его зарядку, словно речь шла о мобильнике, историю про какую-то девицу из камня, которая в ней ждала любимого, а в завершение вдруг предложил: — Башня магическая, может, если станешь ее сердцем, то она тебя вылечит? Согласишься стать сердцем древнего маяка? Тогда попытаюсь забрать тебя с собой...
Обрывки фраз долетали словно сквозь вату, а последняя опалила жаром, словно на Надю вылили котел кипятка. На глаза навернулись слезы.
«Останусь жить?.. Да...» — пронеслось в голове Надежды, она поняла, что, похоже, ее уже никто не спасет. Перед глазами все залило багровой тьмой, грудь сдавило тисками так, что вздохнуть еще разочек она уже не смогла.
А потом боль прошла, и стало страшно. Она почему-то бежала, бежала, бежала...
Серый лес... Надя помнила этот сон! Сейчас она четко осознавала, что опять вернулась в кошмар своего детства, после которого всегда просыпалась с криками и в слезах. Мрачный лес с буреломом и колючим кустарником. Отовсюду следят чьи-то злобные глаза, в тенях мелькают размытые силуэты неизвестных хищников, следующих за ней по пятам, а она несется вперед, не разбирая дороги, слышит шумное дыхание и треск погони, паникует, продирается сквозь кусты и неожиданно выскакивает на небольшое открытое пространство, в центре которого, занимая собой весь свободный от лесной растительности пятачок, возвышается гигантская мрачная каменная башня.