- Ну да, дефект мозга и ушей тоналкой не замажешь… постарел ты, Львовский, совсем сдал, - процедил Дамир, - вот уже и со слухом проблемки.

Львовский усмехнулся и, резко дёрнувшись, зарядил кулаком в челюсть Дамиру. Голова Дамира дёрнулась, в уголке губы показалась тонкая струйка крови.

Николай Львовский смерял Дамира уничтожающим взглядом. Как бы он хотел придушить этого мужчину.

Но нет!

Этот гад должен помучиться. По его милости и по милости Булатовых Львовский вынужден был отказаться от слишком многого, от того, что гораздо ценнее материальных благ – от своей семьи. Но для того, чтобы защитить то, что по-настоящему было ему дорого, чтобы уберечь то единственное, что он любил, ему пришлось отказаться почти от всего. Этого он не забудет ни Рашидову, ни Булатову.

- Не выводи меня из себя, Рашидов, - процедил Львовский.

- Правильно, воспользуйся этим советом. Потому что, если я из себя выйду, то ты под себя сходишь, Львовский, - бросил ему Дамир, вскинув голову.

Парни, стоявшие позади Льва, засмеялись. Львовский на них бросил яростный взгляд, а потом близко приблизился к Дамиру.

- Ты что, сучара, берега совсем попутал?

- Какие, на хер, берега, Львовский? Ты своё грязное вонючее болото с моим океаном-то не путай.

- Попустись, Рашидов, не насилуй мои уши своей этой туфтой. Ещё одно подобное словцо и зубы в твоём рту станут роскошью, дёснами одними улыбаться будешь! Не жди от меня никаких поблажек... Продолжишь ерепениться, я тебе ноги в обратную сторону выломаю, будешь прыгать, как тот кузнечик.

- Прежде чем кидаться угрозами, Львовский, удостоверься, что ты успеешь извиниться, - Дамир задрал голову, вызывающе смотря на Львовского.

- Лохам закон не писан, а если и писан то не читан, так, Рашидов?

- Харе лясы точить, мы с тобой на брудершафт не пили, чего тебе от меня надо? Какого хрена меня сюда притащили? Хотел пообщаться, зашёл бы в гости. Или ты совсем одичал?

Львовский отошёл от Дамира, после дал знак одному из парней, тот принёс бутылку вина и два стакана. Поставил на столик, налил в стаканы вино.

- Не пили, говоришь, - процедил задумчиво Львовский, - протягивая Дамиру стакан, - так выпей.

Дамир прищурился.

- Бери, не отравлено, - процедил терпеливо Лев, делая небольшой глоток, - для чего я тебе руку правую оставил… ты ею поработать ещё должен будешь.

- Сам жри своё пойло! - Дамир одним резким движением свободной руки отшвырнул бокал с вином в стену, звон разбившегося стекла разнёсся по помещению.

- Не хочешь… что же… Не надо. Тогда на вот, подписывай, - Лев ткнул Дамиру семь документов с печатями.

- Что это? – Дамир одной рукой посмотрел на документы и лицо его покраснело от бешенства.

- Да с какого это… Ты в своём уме, Лев? Я не отдам тебе всё.

- Не всё, свой ресторан «Вихрь» оставь себе. Но всю остальную империю ты передашь мне, Рашидов.

- А не подавишься.

- Даже мало будет, - прыснул Лев.

- Ты точно мозг не повредил за границей, Львовский?

- Зажрался ты Рашидов. Я помню тебя девятнадцатилетним пацаном, который стремительно взлетал на гору, толкаемый Маратом Булатовым и его сыночком. Я не забыл, как ты меня подставил перед ментами. Выслужился перед Маратом. Но вот только я обид никому и никогда не забываю.

- Я…

- Заткнись, - рявкнул Львовский, вцепившись Дамиру в глотку, - Ты че, сучара, думал, что какой-то особо-одарённый или бегать слишком быстро умеешь? Только от меня не убежишь. Никогда не играй с силами, которые находятся за пределами твоего примитивного понимания. Думал, что я прощу тебя, крыса? Ты переметнулся к Булату, меня сдал.