Вид вахтёрши, сидевшей по ту сторону стола, не испугал и не встревожил Ингу, и она как можно спокойнее ответила:

– Вы бы не могли мне помочь остановиться у Вас? Для меня гостиница дорого, а в городе я никого не знаю, – неожиданно для себя, откровенно и просто выложила Инга.

Спокойный голос Инги и обращение «к НЕЙ, к Аполлинарии Макаровне!» изменили настроение вахтёрши. Перед ней стоял человек, просящий о помощи ЕЁ – Аполлинарию, и от НЕЁ, от Аполлинарии, зависит: «как будет направлен шар: в лузу или мимо».

– Вы приехали работать или учиться? – строгим, но уже не высокомерным тоном спросила Аполлинария.

«Сказать, что уехала от мужа, – значит, разведёнка, да ещё молодая. Это может оказаться красной тряпкой для дамы не первой молодости», – подумала Инга.

– Ну что молчишь? Учиться приехала? – настойчиво продолжала Макаровна.

– Нет, работать.

– Работать? А чему ты обучена, что умеешь? – с откровенной насмешкой спросила Аполлинария Макаровна.

Услышав этот вопрос, на который Аполлинария ждала провальный ответ, Инга обрадовалась. Она очень боялась, что разговор с «королевой вахты» не дойдёт до этого долгожданного момента. Вместо ответа она открыла сумочку и достала одну из пяти шляпок. Это был стратегический запас Инги на случай выживания.

На стол Аполлинарии легло что-то необычное, в гофрированном из фольги футляре, выполненном Ингой по собственному дизайну.

Этот ОБЫЧНЫЙ, на первый взгляд, предмет вызвал НЕОБЫЧНЫЙ интерес Аполлинарии.

– Что это?

– А Вы взгляните! – ещё не зная, как будут разворачиваться события дальше, но что Аполлинария получит вполне исчерпывающий ответ на вопрос «А что ты умеешь?», Инга не сомневалась.

По мере открывания футляра глаза Аполлинарии медленно принимали шарообразность, и восхищение собралось в одном возгласе: «Боже мой, какое чудо!»

Инга переждала момент восторга и предложила примерить шляпку. Хотя понимала, что с обликом Аполлинарии Макаровны может справиться только шапка-ушанка – боХатая, мЭховая. Аполлинария, напялив на себя эту красоту, уже ни за что не хотела расставаться с ней. И, к удивлению Инги, шляпка ей оказалась очень даже к лицу. При всей казарменной выразительности Аполлинарии, лицо её по типу соответствовало шляпным лицам, и, надев шедевр Инги на себя, она преобразилась до неузнаваемости.

И пусть хоть кто-нибудь позволит себе не согласиться, что не одежда красит человека.

Тёмно-серый кадр в ту же минуту преобразился в насыщенно-цветной.

– Это что, ТЫ делаешь, САМА??? – с нескрываемым удивлением спросила Ингу Аполлинария.

– Да, – спокойно ответила Инга.

– Ты модельер?

Инга удивилась вопросу «Модельер?», все её обзывали швеёй. Ну, видно, с перепугу в голову Макаровны влетело это красивое определение.

«– Да, я шью», – сказала Инга и достала кофту из комбинированных кусочков льна и бязи, которую она собрала из старых вещей. К её отрезной талии Инга пришила два висячих кармана из плотного тюля, выкрашенного в цвет кофты. Этим же тюлем, и тоже накрахмаленным, и выкрашенным, была покрыта шляпа, и с кофтой смотрелся комплект, будто взятый с подиума показа моделей.

Аполлинария, увидев ещё и кофту, что-то кудахча, невнятно запричитала и, схватив изделия, побежала вглубь коридора.

Минут через десять она вернулась с дамой очень привлекательной внешности, которая представилась Ниной Андриановной.

– Это Ваши работы? – спросила она и, получив утвердительный ответ, взяла с доски ключ и протянула Инге: – Ваша комната 505, располагайтесь, я через час зайду к Вам, обговорить некоторые формальности, – и ушла.