Понятно, что это приводило к стабильной распутице как на дорогах, так и на аэродромах. Большинство самолетов в январе все еще летало с летним черно-зеленым камуфляжем, покрытым толстым слоем грязи. С больших и средних высот, как правило «занятых» непроглядными тучами, воздушная война надолго переместилась непосредственно к земле, воздушные бои проходили максимум на 500, а чаще всего на 300 и даже 50 метрах над лесами, полями и деревнями. При этом количество небоевых потерь вследствие неудачных взлетов, посадок и катастроф в ВВС КА нередко было таким же, как боевых.

Люфтваффе благодаря более совершенной системе обслуживания самолетов и авиабаз в ходе отступления, как ни парадоксально, оказывались в более выгодном положении. Эвакуируясь с передовых хорошо оборудованных аэродромов, штурмовики и истребители перелетали в тыл на столь же подготовленные площадки с развитыми аэродромными службами и удобной отработанной логистикой.

3 февраля передовые подразделения 2-й ударной армии вышли к реке Нарва. 43-й стрелковый корпус форсировал ее севернее одноименного города, захватив на противоположном берегу два плацдарма, а 122-й стрелковый корпус занял два плацдарма южнее. Нарва являлась важнейшим опорным пунктом в северной части линии «Пантера» и воротами в Прибалтику. Гитлер заявил, что удержание города имеет первостепенное политическое значение, в том числе с точки зрения позиции Финляндии, посему отдал уже привычный приказ оборонять его до последнего солдата и патрона. Оборону Нарвы, отныне объявленной «фестунгом» (крепостью), осуществлял 54-й армейский корпус генерала Отто Шпонхаймера, который в критический момент получил небольшие подкрепления (моторизованную дивизию «Фельдхернхалле» и один полк 58-й пехотной дивизии). «Слава солдатам, совершившим отход. Теперь не может быть и речи об отступлении! Нарва должна быть удержана до последней капли крови. Мы умрем за Нарву, но не пустим русских в Германию!» — говорилось в пафосном воззвании, зачитанном солдатам.

Воздушные бои в начале месяца по-прежнему происходили лишь эпизодически, причем многие из них опять носили, так сказать, «экзотический характер». Так, в 09.20 2 февраля четверка Ла-5 из 254-го ИАП вылетела на прикрытие своих войск в районе озера Череменецкого. В указанном районе было относительно ясно, и в какой-то момент летчики увидели летящую впереди группу бипланов, три из которых опознали как Хш-126, остальные два – как Фш-156. Пара старшего лейтенанта Константина Назимова и младшего лейтенанта Серегина атаковала их сверху-сзади с дистанции 45–25 метров и сбила два «Хеншеля». После этого Назимов обстрелял «Шторьх», и тот, по его словам, горящим врезался в землю. Остальные «тихоходы» скрылись в облаках. Правда, ответным огнем был сбит и Ла-5 Серегина. Летчик спасся, выпрыгнув с парашютом, а потом вышел в расположение своих войск.

В следующие дни театр боевых действий опять накрыли сильные снегопады и туманы, приковавшие авиацию обеих сторон к земле. А вот наступающие наземные войска Красной армии погода не остановила. Пользуясь отсутствием сплошной линии фронта и невозможностью быстро организовать оборону в условиях распутицы и малонаселенной лесистой местности, передовые части стремительно обходили очаги сопротивления и опорные пункты, вновь и вновь создавая для противника угрозу обхода и окружения и заставляя отходить дальше на юг и на запад. Правда, и советские войска испытывали большие трудности.