– Действительно смешно, – кивнул Грачев. – А взять хотя бы «первых ласточек» в 1988 году в Прибалтике, все эти «Народные фронты», «Саюдисы»? Ведь они возникли при поддержке руководства ЦК КПСС и лично Александра Николаевича Яковлева. Вот что я вам со всей достоверностью скажу: эта «прибалтийская модель», придуманная и вброшенная, как пробный шар, задала смысловую, культурную, идеологическую матрицу и для всех остальных националистических движений в других союзных республиках. И почти во всех были организованы и спланированы кровавые инциденты. За исключением Белоруссии.

– Белорусы несколько туговаты и медлительны, всегда опаздывают.

– Да? Но почему-то они не опоздали к войне с фашистами. Первыми стали создавать партизанские отряды и бить врага… Ладно, сделаем перерыв и попьем чая.

Грачеву, уже работавшему в Центральном аппарате на Лубянке, часто доводилось выезжать в разные территориальные органы КГБ. Но наиболее яркими событиями запомнилась ему командировка в Киргизию в марте 1991 года. Окраины СССР уже «трещали по швам». Тогда он еще был полковником. Грачев отправился во Фрунзе вместе с Алексеевым, чтобы оказать содействие местному отделу КГБ в организации контрразведывательной работы по выявлению и пресечению деятельности организованных преступных групп. Но не только.

Одновременно им поручалось негласно изучить обстановку в оперативных подразделениях КГБ Киргизской ССР. А также возможное сращивание оперативного состава с криминальным миром. И как влияет националистический сепаратизм в этой республике на кадровую политику в Комитете. Задача не легкая. И опасная. Национализм всюду приобретал звериные черты.

Для начала Грачев и Алексеев в общих чертах обсудили предстоящую поездку. Через отдел кадров Главного управления выяснили, кто из русских работает в КГБ Киргизии и как они характеризуются. Получили информацию, что заместителем экономического отдела в Киргизии продолжительное время работает Макаров Сергей Викторович. Оценка его работы положительная, профессионал своего дела, хорошо знает обстановку в органах КГБ республики, в экономике и в целом по Киргизии.

А самое главное и существенное в это смутное время – надежный человек и патриот СССР. Для себя они решили, что деликатные вопросы об обстановке в чекистских органах Киргизии будут решать через Макарова. Других подходящих кандидатур не виделось. И в тот же день вылетели во Фрунзе, который очень скоро станет Бишкеком.

В самолете между ними состоялся краткий диалог, просто обмен мнениями.

– Если мы будем потакать выпячиванию пещерного национализма, как делают это нынешние политики, поливать грязью представителей других этносов, мы развалим страну, в чем русский народ не заинтересован, – высказался Грачев. – Большинство граждан проголосовали на только что прошедшем референдуме за сохранение Союза. И русские, и киргизы, и прочие.

– Это еще ни о чем не говорит. Не 76 процентов населения СССР будут решать этот вопрос, а кучка высших политиков, пять-шесть человек, не больше, – ответил Алексеев. – И заметьте. Некоторые идеи национализма бродят и среди русских. Уже заявляют о какой-то чисто Русской республике. Сибирской, Уральской. Есть планы и об отделении Дальнего Востока.

Они тогда только начинали работать вместе. Еще присматривались друг к другу, притирались, как говорится. Грачев пришел в Центр из УКГБ по Воронежской области, Алексеев – из Смоленского регионального управления.

– Да, знаю. Даже Распутин, выдающийся, на мой взгляд, писатель, выступил на сессии Верховного Совета и сказал, что надо бы подумать о выходе РСФСР из СССР. Что это: эпатаж или недальновидность?