В конце 1990 года К.И. Богданович установил тесные отношения с Александром Александровичем Букреевым, руководителем ряда коммерческих структур, деятелем шоу-бизнеса и, одновременно, руководителем коммерческого банка «Забота». В этом банке в итоге был открыт для «Артники» счет и туда были переведены все средства в сумме нескольких миллионов рублей. В результате ряда неудачных операций у «Артники» возникли финансовые проблемы, которые К.И. Богданович решил с помощью А.А. Букреева.

В дальнейшем у них возникли разногласия, и Букреев стал требовать от Богдановича сумму, эквивалентную 1 миллиону долларов США. Это поначалу был чисто коммерческий вопрос, и Богданович решал его с Букреевым самостоятельно. Я так никогда с Букреевым и не встречался, и суть их взаимоотношений знаю только со слов Богдановича К.И.

В дальнейшем мне стало известно, что Букреев начал угрожать Богдановичу репрессивными мерами, имея в виду привлечение для выяснения взаимоотношений «параллельные структуры» (т. е. представителей преступных группировок). Богданович начал регулярно получать звонки от неизвестных лиц с угрозами физической расправы над ним, его женой и дочкой. Атмосфера накалилась и стала очень сложной, т. к. Богданович был очень напуган, полностью деморализовался, перестал в течение ряда месяцев выходить из дома, не выпускал также и членов семьи, отвечать на звонки и т. д.

Единственной, практически, его связью с внешним миром был я и мои водители – Борисов и Дупленский, которые привозили семье продукты, лекарства и т. д. В сложившейся ситуации я стал искать выход из положения, т. к. это не могло продолжаться бесконечно долго. Выход, на мой взгляд, был один – найти контакт с представителями других «параллельных структур» и обратиться к ним за помощью.

К тому времени мной уже был создан Центр «Рекон-сил» (май 1991 г.), где одним из моих партнеров был А. Полубояров, с которым я поделился сложившейся ситуацией. Он сказал, что у него есть необходимые контакты, и предложил мне организовать встречу. Таким образом я познакомился с В. Владимирским, А. Воробьевым и Г. Андроновым, которые предложили мне взять «Реконсил» под «защиту».

Я же сначала хотел ограничиться разовым знакомством с ними с целью поручения им конкретного задания (решения вопросов, связанных с Букреевым и Богдановичем), которое должно было быть соответствующим образом оплачено.

При этом в «установочном разговоре», т. е. при знакомстве, я просто им сказал, что у одного моего знакомого имеются проблемы («камешек в ботинке»), не называя никаких имен. Мне сразу было сказано, что раз у знакомого проблемы, тем более партнера, то в дальнейшем проблемы могут возникнуть и у меня. И предложили не разовый контракт, а постоянную «защиту».

В сложившейся ситуации мне показалось, что другого выхода, кроме как принять их условия, у меня нет. И я согласился на постоянное взаимодействие с В. Владимирским, А. Воробьевым и Е Андроновым. Они мне, по моей просьбе, пояснили, что «замыкаются» на Сильвестра….»

На этом месте Грачев оторвался от листков бумаги и посмотрел на Житникова.

– Да, тот самый, – кивнул бизнесмен, внимательно наблюдавший за его лицом. – Главный криминальный авторитет в столице, хозяин Москвы, как его иначе называют. Он же «Тракторист», он же Тимофеев. Начинал как лидер Ореховской группировки. Потом подмял под себя всех. Да вы и сами, конечно, знаете.

Грачев это, разумеется, знал. Более того, курировал Тимофеева.

– По слухам, он и в вашу контору иногда заглядывает, – продолжил Житников. – С большими генералами дружит.