В целом проблема преемственности военно-стратегического планирования войны Германией накануне мировых войн по-прежнему сохраняет свою актуальность как в силу своей особой, в том числе политической, значимости, так и наличия дискуссионных, не до конца проясненных вопросов, характеризующих такой сложный процесс, как планирование войны.

Несмотря на существенные различия, обусловленные конкретной исторической обстановкой и субъективной позицией лиц, принимающих ключевые решения, военно-стратегическое планирование в кайзеровской Германии и Третьем рейхе накануне мировых войн имело немало общего. В первую очередь это было обусловлено тем, что руководству как кайзеровской, так и нацистской Германии в силу амбициозных внешнеполитических программ, а также центрально-европейского географического положения, приходилось решать схожие проблемы, в числе важнейших из которых были:

– необходимость поочередного разгрома основных противников (в условиях неизбежной или предполагаемой войны на два фронта);

– выбор направления первого, наиболее мощного удара, который должен был в кратчайшие сроки вывести из войны одного из противников (при сдерживающих действиях на другом фронте);

– определение основного способа ведения военных действий, позволяющего добиться задуманного;

– привлечение на свою сторону как можно большего числа союзников и поиск путей ослабления враждебной коалиции;

– оценка возможного развития международно-политической обстановки с началом военных действий.

Очевидно, что решение вышеназванных масштабных задач без заблаговременного долгосрочного планирования было невозможно. Если говорить о военно-стратегическом аспекте, то в обоих случаях ставка делалась на генеральное сражение в ходе «молниеносной войны» как основной способ достижения комплекса политических, экономических и иных целей. В обоих случаях огромное влияние на разработку и реализацию военно-стратегических планов играло представление об «уходящем» времени: стремление воспользоваться благоприятными международно-политическими условиями и относительной «слабостью» оппонентов, желание с наибольшей эффективностью использовать временное военное превосходство для достижения амбициозной внешнеполитической программы.

К началу XX в. сложились необходимые предпосылки для проведения Вторым рейхом активной экспансионистской политики. Германия (наряду с США) по многим экономическим показателям догнала, а по отдельным – обогнала стран-«тяжеловесов» того времени – Великобританию и Францию, а также Россию, переживавшую экономический подъем. Впечатляющие успехи были достигнуты в строительстве сухопутных сил и военно-морского флота. По мнению известного отечественного историка А. М. Зайончковского, германская армия того времени могла служить «образцом для ряда других армий..»[108] Это обстоятельство, среди прочего, имел в виду германский политик Б. фон Бюлов (в 1900–1909 гг. – канцлер Германии), заявивший в ходе выступления в рейхстаге в 1897 г.: «Времена, когда немец уступал одному соседу сушу, другому – море, оставляя себе лишь небо… – эти времена миновали… Мы требуем и для себя места под солнцем»[109].

Ограничения, связанные с континентальным положением Германии и статусом второстепенной колониальной империи, предполагалось преодолеть за счет форсированного развития мощного военного флота, который должен был стать эффективным инструментом проведения «мировой политики» (Weltpolitik) в надвигающейся борьбе за передел мира