В начале 1930-х гг. в рядах НСДАП под руководством Гитлера сторонники скорейшего восстановления военной мощи Германии сомкнулись с теми, кто делал ставку на совместный «крестовый поход» на Восток и колониальную завоевательную войну великих держав против СССР (с. 64). По мнению Д. Айххольца, ненависть, а также стремление к реваншу и новой германской экспансии на Восток, роднили Гитлера со многими представителями «старых» кайзеровских элит. Но, в отличие от них, у нацистского фюрера была идеология геноцида, выросшая из всей совокупности реакционных, варварских идей, которые уже долгие годы, если не десятилетия, имели хождение в империалистических кругах Германии и других стран. Без понимания этой идеологии невозможно объяснить бесчеловечность и варварство войны на уничтожение, которую вел германский фашизм на территории СССР (с. 65).

В этой связи автору представляются беспрецедентными споры о том, какой по характеру была война Германии в отношении СССР – «расовой», «классовой» или «империалистической». Постановка «расовых» целей в войне на Востоке (истребление населения на завоеванных территориях и заселение этих территорий немцами) дала возможность решить три задачи: политически и идеологически обосновать необходимость войны, оправдать военные преступления и субъективно мотивировать немецких офицеров и солдат; дать захватнической войне социально-империалистическое обоснование; объяснить политику «гарантирования» завоеванного – ключевого понятия империалистической экспансии и оккупационной политики, направленного на подавление сопротивления покоренных народов военно-силовыми методами (с. 66). Очень важен вывод автора, что в отношении подготовки к войне и военных целей Германии между нацистским режимом и элитами существовал широкий консенсус. По крайней мере, по трем пунктам между ними не возникло принципиальных разногласий. Один из них – ликвидация СССР. Среди представителей преступных элит названы Я. Шахт, К. Краух (оба – концерн ИГ «Фарбен»), Э. Р. Фишер, Г. Й. Абс («Дойче банк»), А. Пихь («Фольксваген»), концерны «Крупп АГ», «БМВ», «Бохумский союз», «Даймлер Бенц», «Сименс», «Осрам», «Хайнкель», «Мессершмитт», «Герман Геринг» и многие другие (с. 68–69). В целом немецкий автор в своей статье считает полностью доказанным тезис об ответственности германских элит за агрессивную политику и преступления нацизма во Второй мировой войне.

Некоторые идеи Д. Айххольца получили развитие в работах российских историков. Например, в статье ведущего научного сотрудника Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ В. Н. Богданова «Цели Германии в войне против СССР»[86] отмечается, что «политические, экономические и военные цели Германии в войне против СССР были тесно связаны между собой и отражали совокупные интересы нацистского руководства, командования вермахта и германских монополий». Они были выработаны и утверждены военно-политическими кругами еще до начала Великой Отечественной войны. Попытка претворения в жизнь нацистской «Восточной программы», по мнению Богданова, оказалась возможной только потому, что ее основные компоненты задолго до войны стали составной частью идеологии правящих кругов (с. 114). В. Н. Богданов соглашается с выводом Д. Айххольца и Л. А. Безыменского, что цели Третьего рейха во Второй мировой войне на Востоке приобрели новое, в сравнении с Первой мировой войной, качество и иной масштаб. Изменились и методы достижения целей, «они стали откровенно преступными: уничтожение… всех форм советской государственности, политика истребления людей» (с. 115). В публикациях по вопросам экономического порабощения отдельных регионов Советского Союза в годы Великой Отечественной войны также содержатся сведения о предвоенных планах Третьего рейха и их коррекции в ходе военных действий на советско-германском фронте.