До сих пор я не понимаю КАК все вокруг узнают подробности моей личной жизни? Меня, допустим, совершенно не интересует кто, с кем, когда и по сколько. Я со своей то жизнью разобраться  не могу, не говоря уже о чужих.
Ладно, все мы разные. 
К обеду я влила в себя такое количество кофеина, что готова была с ноги директорскую дверь открыть. Удержалась. 
В приемной никого не было, поэтому вошла по-свойски. Оповестила о своем присутствии стуком в дверь.
- Входите, - услышала стальные нотки. 
Самородов восседал во главе стола. Подписывал, вероятно, очень важные документы, так как на меня даже  не взглянул. Ладно, подошла, села на свободный стул. Подождала.
- Александр Дмитриевич! - попыталась отвлечь барина от важных бумаг. Ноль внимания. Ну это уже ни в какие ворота. 
Подошла и хлопнула папкой с документацией перед Самородовым. О, надо же, меня заметили.
Как там в песне, но не "отчет" обычно губит...
Скажу, к своему стыду, что дуэль "на взглядах" я проиграла. И не потому, что испугалась и глаза ниц. Нет. Просто не вовремя вспомнила, как эти сжатые в тонкую полоску губы могут целовать, а пальцы, держащие именую ручку, могут гладить. 
Самородов пробежал по мне взглядом, останавливаясь на завуалированном декольте. По моему, не только мою грешную голову посетили греховные мысли. 
- Отчет. Вот. Здесь. Александр. Дмитриевич. - ткнула я в бумаги пальцем. И с чувством выполненного долга и хоть какой-то моральной компенсацией от того, что последнее слово осталось за мной, двинула к выходу.
Теперь можно подышать и пообедать. Наверное, это все стресс. Есть хотелось просто ужасно.
Звонок Самородова застал меня за поглощением овощного салата. Мы с Ларисой решили прогуляться в свой обеденный перерыв в близлежащее кафе. Потрещать. И потом я еще спрашиваю, каким образом о моей личной жизни узнают люди. Да я сама за десять минут выложила все подробности своих злоключений. 
- Людмила Константиновна, подойдите ко мне. У меня возник вопрос по некоторым данным в отчете.
Мда. 
- Александр Дмитриевич, я обедаю, - сказала я, но ебонент, тьфу, абонент уже отключился. Перезванивать не стала. Доела салат. Выпила чай. Досчитала до десяти тысяч баринов. Потом уже вернулась в Землестрой. 
"Не стоит прогибаться под изменчивый мир..." - напевала я про себя, идя к кабинету  начальства.
Приклеила на лицо ванильную улыбку, да такую, что скулы свело. И вошла. Без стука. Побоялась, если начну стучать, то не остановлюсь, пока кое-кому корону не подправлю.
Самородов стоял у окна. Демонстративно посмотрел на часы при моем появлении. 
- Война войной, а обед по расписанию?
Пропустила шпильку мимо себя.
- Какие из цифр вам были не понятны, Александр Дмитриевич?
Он вернулся к столу, расстегнул пуговицу на пиджаке и сел в кресло. Указал мне на мой недавний стул. Повторила его жест, расстегнула свой пиджак, демонстрируя миру черный топ с компрометирующим вырезом, который уже ничего не скрывало.   
Похоже, оценил. Даже засмотрелся. Ну что же, сгорел сарай гори и хата. Перегнулась через стол, пытаясь подцепить папку с документами. Долго так пытаюсь. А Самородов и помогать не торопится, отчет не пододвигает. И глаз не отводит. 
И вот папка у меня в руках. Перелистываю бумаги достаточно быстро, чтобы создавшимся потоком воздуха остудить пылающие щеки.
- Какие цифры вам не понятны, Александр Дмитриевич? 
В ответ тишина. Посмотрела на Самородова, который как раз в этот момент ослаблял узел на галстуке.

А как вы хотели, отчет это блюдо, которое подают горячим.