При уяснении нормы жизни нравственной требуется, как сказано выше, определить

α) цель человека

β) средства, какие даровал ему Бог для достижения ее; и из той и других

γ) вывести общее руководительное правило для жизни нравственной. Итак —

Последняя цель человека – в Боге, в общении или живом союзе с Богом. Созданный по образу и подобию Божию, человек по самой природе своей есть некоторым образом Божеского рода. Будучи же рода Божия, он не может не искать общения с Богом, не только как со своим началом и первообразом, но и как с верховным благом. Потому-то сердце наше и бывает довольно только тогда, когда обладает Богом и бывает обладаемо от Бога. Ничто, кроме Бога, не успокаивает его. Соломон много знал, многим обладал и многим наслаждался; но все это наконец должен был признать суетой и крушением духа (Еккл. 1, 8, 17, 18; 3, 10, 11; 8, 17). Один покой для человека в Боге. Что ми есть на небеси и от Тебе что восхотех на земли; исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего и часть моя, Боже во век (Пс. 72, 25, 26). «В Боге жизнь», – учит Василий Великий. «Отчуждение и удаление от Бога есть зло несноснейшее даже будущих геенских мучений, зло самое тяжкое для человека, как для глаза лишение света и для животного отнятие жизни»[2]. И еще: «Что было для души преимущественным благом? Пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви. Отпав от Него, она стала страдать» (Тв. св. от. Вас. Вел. т. 4, с. 154). Посему-то нам внушается: взыщите Господа, взыщите лица Его выну (Пс. 104, 4). Пророк Моисей поставлял зрение лица Божия краем своих желаний и после того уже, как Бог явил через него и в нем столько чрезвычайных действий Своей благодати и всемогущества: аще обретох благодать пред Тобою, яви ми Тебе Самого, да разумно вижду Тя (Исх. 33, 13), молился он. С каким страхом взывал ко Господу пророк Давид: не отвержи мене от лица Твоего (Пс. 50, 13), зная, что удаляющий себе от Него погибнут! (Пс. 72, 27). С каким желанием устремлялся он всегда к Богу: возжада душа моя к Богу… (Пс. 62, 2); имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже! (Пс. 41, 2). С какой теплотой упокоивался в Нем едином: мне же прилеплятися Богови благо есть! (Пс. 72, 28).

Но не в этом одном устремлении всех желаний к Богу – наше благо. Жажда без утоления, алчба без насыщения, потребность без удовлетворения есть скорбь, болезнь, мучение. Ища Бога, мы хотим обрести Его, хотим обладать Им и быть обладаемыми от Него, приискренно приобщиться Его, быть в Нем и Его иметь в себе (Макария Великого послание… в начале. Москва. 1952 г. с. 429). В этом-то живом, внутреннем, непосредственном общении Бога с человеком и человека с Богом и есть его последняя цель.

Таким сие общение изображается в Слове Божием. Так Сам Бог об одних говорит: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих, зане плоть суть (Быт. 6, 3), а другим обещает: вселюся в них и похожду (2 Кор. 6, 16). «Внимай, – говорит на сие место св. Златоуст, – кто обитает в тебе! Ты Бога носишь в себе». Спаситель обещает внутреннейшее некое вселение Бога в сердце человеческое, когда говорит: к нему приидем и обитель у него сотворим (Ии. 14, 23). Св. Иоанн Богослов учит, что когда кто пребывает в любви, то не только он пребывает в Боге, но и Бог в нем пребывает (Ии. 4, 16). У св. отцов живое общение с Богом возводится до обожения человека. Так св. Григорий Богослов изображает человека «живым существом, чрез стремление к Богу достигающим обожения