Поворачиваю голову и вижу сидящего на спинке стула крыса. Стул скрипит, мужик бубнит, из окна дует.

– Заткнись. В живот надо. В книге четко написано: «В живот невинной девы».

– Я страшно не невинна! – хриплю, пытаясь приподняться на локтях. – У меня были толпы мужиков, и я всю жизнь бегала за армией!

Нож замер. Капюшон мрачно повернулся к крысу.

– А что я? Ты просил ведьму? Это ведьма. Получи и распишись.

– А невинность!!!

Что ж так орать?

– Я не сказал, что доставлю девушку. Сказал, что ведьму.

– Ты кивнул! Бес!

– И что? Не ори, пожалуйста, что-нибудь отвалится.

Мужик, шатаясь, добрел до кресла и рухнул в него. При этом отвалилась рука, выпав из рукава и покатившись по полу. Круглыми глазами на нее смотрю. Сердце рвануло куда-то вбок и рухнуло вниз. А так бывает?

– Вот. Уже руки падают. Давно зелье пил?

– Неделю как.

– «Неделю как…» – передразнил крыс и спрыгнул на пол. Руку взяли, подтащили к стулу и вопросительно посмотрели на капюшон. Тот вздохнул.

– Это ведь месть, да?

– А нечего было меня заставлять задарма работать. Насильно вызвал, контракт подписать заставил. Теперь сам и выкручивайся. А я свободен. Дурень! – Крыс усмехнулся, взмахнул хвостом и исчез. Вместе с рукой.

– Эй!

Но мага уже никто не слышал.

– Вот ведь зараза мелкая. Руку отдай!

В комнате раздался противный хохот, и появилось маленькое облачко дыма. Принюхавшись, я опознала свои сигареты, которые этот гад спер.

Смотрим с «капюшоном» друг на друга. Стараюсь не шевелиться и не греметь цепями.

– Может, тебя все-таки убить? – с надеждой уточнил мужик. – Хлопот меньше, да и визгу не будет.

– Я готовить умею. – Пытаюсь улыбнуться и не трястись.

– Ну это мне необязательно. Я не ем.

– Убраться могу!

– Потерплю.

Кинжал подняли с пола и снова пошли ко мне. А у меня вся жизнь перед глазами замелькала. И так вдруг умирать расхотелось, хоть вой.

– Шить! Могу шить, стирать, гладить, убирать, готовить зелья, мыть полы, петь, читать, стонать…

Капюшон остановился, прислушиваясь. Я изо всех сил улыбалась, решив не сдаваться до конца.

– …танцевать, летать, писать, считать…

– Ладно. Хватит. Эх! Вечно страдаю из-за своей доброты.

Оставшаяся рука с внушительными огрызками ногтей сделала какой-то странный пасс. В итоге цепи, звякнув, раскрылись, и я поняла, что свободна. Мужик же стянул с головы капюшон, и появился худощавый высокий маг с черными глазами, волосами и синим, покрытым трупными пятнами лицом. Нос был свернут чуть налево, ухо оттопырилось и опухло, справа в волосах сияла широкая плешь.

– А вы…

– Некромант. Не видно?

– Видно. – Я сейчас со всем согласна, лишь бы не убили.

– Ладно. Раз ведьма, будешь помогать с зельями… ну и помоешь, ототрешь и так далее. За зомби опять же глаз да глаз нужен.

Меня разглядывали без тени радости и с явной мукой на лице.

– Не любите женщин? – тихо.

– Таких – нет. Ты себя в зеркале видела?

Еще один. Мне что, все, что ли, будут рассказывать о моей… ой.

В углу как раз стояло пыльное зеркало, в котором отразилось нечто грязное, всклоченное, с опухшей правой половиной лица, в обрывках того, что еще утром называлось гордым словом «одежда».

– А не фиг было меня по голове бить.

– А не фиг на голове эльфов таскать, еще и кровных.

Какой у него голос противный. Хмуро смотрю исподлобья, почесывая синяк на ноге.

– Ну и? Где он?

– Кто?

– Эльф.

– Вон в банке сидит. Будешь слушаться – выпущу. Наверное. А нет – там и сдохнет. – С этими словами мужик развернулся, стряхнул с плеча еще один клок волос и гордо вышел, шандарахнув дверью так, что посыпалась побелка с потолка.