– Всё хорошо, спокойно, – тихо, но уверенно произносит Джереми, слегка поднимая руки, стараясь всем своим видом показать девушке, что не желает ей зла…

Свет фонарей и кроющаяся за ними тьма резко исчезают. Джереми смотрит сквозь ярко-синее небо. По нему ползут редкие облачка, в которых угадываются причудливые формы.

– А вот там… там лошадь. Точно лошадь!

– Где?

– Правее смотри, – тонкая рука вздымается к небу и тычет пальцем в небольшое облако, действительно напоминающее какое-то животное.

– А может, бегемот?

– Не-е-т! Лошадь. Бегемоты противные. И пахнут противно. Я в зоопарке была, зуб даю!

Он кладёт голову набок и смотрит на девочку, увлечённо рассматривающую небо. Как она красива! Маленький носик, рассыпанные по щекам веснушки, которых она, глупенькая, вечно стесняется. Её ладошка вложена в его руку, над ними пронзительное синее небо, по которому плывут облака. А среди них облако, напоминающее бегемота-лошадь…

Вновь возвращается всепоглощающее чувство напряжения и даже некоторой паники. И холод.

– Я не знаю, кто они, – произносит едва слышно девушка, испуганно всматриваясь в поле, за линию фонарей. – Правда.

– Хорошо, хрен с ними. Как тебя-то зовут?

– Анна… А ты случаем не Джереми Уилборн? – вглядываясь в лицо Джереми, спрашивает девушка.

– Да-да-да. Мистер Популярность последних дней, любимчик журналистов. То ли предатель, то ли идиот. Это я.

– Нет, я не о том… вернее, да, я видела тебя по телевизору. Но мы были знакомы. Когда-то… Я Анна Штейт.

– Клёво, – коротко отвечает Джереми.

Он наверняка бы удивился и даже обрадовался столь неожиданной встрече, если бы не вся та усталость, что валила его с ног, несмотря на то, что он уже полулежит, прислонившись спиной к забору. Да и возвращающееся всё сильнее опьянение затуманивает сознание. Наступает неловкое молчание.

– У тебя дома есть розетки? – наконец спрашивает Джереми невнятно.

– Что-что?

– Розетки. Чтобы подзарядить телефон. Мне надо, – поясняет он ещё более невнятно.

– Конечно же есть. Странный у тебя вопрос…

– Я отведу тебя домой. А ты дашь мне розетки.

Она неожиданно смеётся, что даже пугает Джереми – он уже совершенно не понимает, что происходит.

– Хорошо, по рукам. Веди меня домой, и я позволю тебе зарядить свой телефон от моих розеток.

Они поднимаются на ноги. Джереми опирается на костыль, но всё равно едва удерживает равновесие. Теперь девушке предстоит исполнять роль опоры и вести, даже почти тащить на себе всё слабеющее и слабеющее тело Джереми.

– Анна… Анна Штейт.

– Ничего себе! Второй раз за сутки вспоминаешь моё имя, уже неплохо, правда? Вспомни имя, фамилию получи в подарок! – игриво говорит она, вновь возвращаясь к своему делу – громыханию посудой.

Джереми огляделся вокруг в поисках своего телефона. Но обнаружил его в кармане куртки вместе с зарядником. Проклиная себя, Джереми протянул руку и воткнул зарядник в ближайшую розетку, остервенело нажимая на кнопку включения. Но на дисплее лишь выводилось изображение начавшего заряжаться аккумулятора. Нужно было подождать.

Наблюдая за приступившей к готовке Анной, Джереми вдруг подумал, что теперь он тоже является объектом чьего-то наблюдения. Он никогда не понимал этого явления, ведь как это вообще – ощутить на себе чей-то взгляд? И тем не менее не раз замечал, что, когда возникало такое странное чувство, на него на самом деле кто-то неотрывно смотрел. Конечно, быть может, это была часть полученной на чёртовой работе паранойи, всё же в мистику Джереми верил не особенно. Но эта способность довольно часто пригождалась ему в жизни. Джереми резко повернул голову налево – через уходящий от кухни коридор резко хлопнула дверь. За долю секунды он успел в узкой щели разглядеть очертания чьего-то маленького остренького лица.