Поразительно, выстраиваешь немудреную биографию иподиакона Сергия и видишь, как из случайностей и совпадений проступают стройные очертания Божьего Промысла.

Именно русскому мальчику Сергею Кожевникову и было назначено пронести на своих плечах по дорогам войны одну из самых главных святынь Русской Православной Церкви – Тихвинскую икону Божией Матери, а потом на далекой чужбине сохранить ее для России…

«Помню, как в Либаве в октябре 1944 года немцы погрузили нас на пароход, – вспоминал потом протоиерей Сергий Гарклавс. – А рано утром перед отплытием советские аэропланы начали бомбардировку этого судна. На пароходе находилось более двух тысяч человек. У нас была одна защита – Богородица. Стоя на коленях, мы молились, прося Матерь Божью скрыть наше судно покровом ее небесным. И никто не пострадал!»

День Победы над фашистской Германией епископ Иоанн и его приемный сын встретили в Судетах, в чешском городе Яблонец, а в середине августа 1945 года перешли в американскую зону оккупации.

Здесь владыка Иоанн посещал лагеря перемещенных лиц и проводил там молебны перед иконой Тихвинской Богоматери. Сохранилась фотография [16] крестного хода с Тихвинской иконой Божией Матери, состоявшегося в лагере беженцев «Фишбек» в 1947 году.

Говоря о послевоенной судьбе иконы, нельзя обойти материалы правительственной переписки конца 40-х годов, касающейся Тихвинской иконы.

Как видно из писем Председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Георгия Карпова в Совет министров СССР, попытки вернуть в Советский Союз ТБМ (так именовалась в официальной советской переписке икона Тихвинской Божией Матери) предпринимались.

Более того, есть основания полагать, что возвращение зарегистрированной в Тихвине общине церкви «Крылечко» в 1944 году тоже как-то было связано с планами возвращения иконы.

Переговоры велись трудно.

По мнению Николая Петровского, затруднения с возвращением Тихвинской иконы были связаны с подписанием США, Великобританией и Францией 5 августа 1946 года секретного меморандума, в котором предусматривалось не передавать Москве культурные ценности, вывезенные из Прибалтики.

Если это так, то очевидно, что хранители Тихвинской иконы покривили душою, выдавая ее за культурную ценность, вывезенную из Прибалтики. Ведь в Риге, как это явствует из документов, Чудотворный образ находился всего несколько месяцев и был привезен туда из Пскова.

Пытаясь переломить ситуацию, Главнокомандующий Группой Советских оккупационных войск и Главноначальствующий Советской Военной Администрации в Германии маршал Соколовский 5 марта 1949 года направил в адрес Главнокомандующего и Военного Губернатора США в Германии генерала Клея письмо, в котором просил содействия в возвращении в СССР Тихвинской иконы.

И казалось, что на первых порах американская администрация отнеслась к этой просьбе вполне сочувственно.

В Мюнхен, чтобы провести идентификацию Тихвинской иконы, должны были выехать эксперты Московской патриархии, которым Министерство финансов СССР уже выделило на поездку 4800 марок, но вдруг все разладилось. Американцы запретили въезд в Баварию экспертам Московской Патриархии, а епископу Иоанну (Гарклавсу) тем временем спешно предоставили политическое убежище в США.

Связано это было с тем, что именно в 1949 году изменилась реституционная политика союзников, и культурные ценности решено было возвращать не правительствам, а частным лицам.

Как сообщает в книге «Трофеи войны и империя» профессор Гарвардского университета П. Кеннеди Гримстед, Тихвинская икона была ввезена в Америку по подложным документам и оформлена на военной таможне, как малоценная копия XIX века.