Эти бесконечно счастливые дети интересовались друг другом; они были друзьями. Разговаривать с невидимыми незнакомцами было легче, чем при встрече. Какой-то маленький мальчик сказал: «Я обнимал каждую женщину в мире, как подушку». На линии были и девчонки.

Это было поздно вечером, мы должны были уже спать, хотя я мог быть и совершенно один в крошечной фанерной клетушке, которая запиралась только на висячий замок.

На следующее утро в школе никто не говорил о том, что произошло. Я оглядывался по сторонам и гадал, с кем я мог разговаривать прошлым вечером. Возможно ли, что люди смогут стать лучше, если изменить условия, которые нас связывают?

С тех пор я вновь и вновь пытался открыть эту формулу. Возможно, она сработала лишь однажды благодаря своей новизне. Всем уже давно ясно, что проще создать виртуальное пространство, которое сделает людей хуже.

Многие люди, с которыми мы по-соседски общались, видели привидений. Возвращаясь как-то из школы, я шел вдоль оросительного канала и встретил мужчин, закончивших работу в поле. Они обсуждали погоду и цены на хлопок, но много говорили и о чудесах.

«Знаешь, Алисия ведь чуть не померла в больнице, но целительница сказала, что к ней сойдет Дева Мария, и она сошла и сияла, как солнце. Алисии стало намного лучше. Теперь она каждый день меня пилит, что я недостаточно хорошо работаю».

История все продолжалась. Я выжидал момент, чтобы попрощаться, но он никак не наступал. Тогда я кивнул, чуть дернув подбородком, словно подбросил невидимый мячик, и пошел дальше.

В этой местности на границе было полно спиритуалистов всех мастей: евангелистов, жителей пуэбло, католиков, хиппи. Это могло сулить неприятности. Однажды меня страшно разозлил мексиканский шаман из Медного каньона. Он был одет в лохмотья, а вместо одного глаза у него был черный агат; он заявил, что общался с моей матерью, и хотел, чтобы ему заплатили. Думаю, сколько-то он мог стрясти с Эллери; мы оба были все еще уязвимы, и у нас имелись слабые места, где рациональность отказывала нам.

Но чему можно было верить совершенно точно, в отличие от чудес, так это убийственной жестокости детей на школьном дворе. Внешне дружелюбные люди могут оказаться подлыми. Такой урок нелегко дается.

Случались и иного рода видения – связанные с местной культурой летающих тарелок. Дети притаскивали в школу обломки упавших на землю инопланетных звездолетов, чтобы рассказать и показать, и никто не просил доказать, что эти обломки настоящие. Во всяком случае, учителя точно не просили. Мы жили рядом с крупнейшим в мире ракетным полигоном, так что с неба периодически падали характерные обломки. У меня до сих пор хранится отлично обработанный кусок упавшего спутника, который я нашел в горах.

Я никогда не верил, что это действительно обломки кораблей пришельцев, но все же и я со временем стал гордиться, что живу неподалеку от места, где падают летающие тарелки. До сих пор чувствую невольное раздражение, когда наши соперники, жители города Розуэлл, Нью-Мексико, снова вытаскивают на свет историю о ерундовом крушении у них летающей тарелки в 1950-х годах. Наши летающие тарелки разбивались круче!

Эллери наверняка казалось, что мы годами готовились к жизни в Нью-Мексико.

До моего рождения он перепробовал множество профессий, как потом и я сам. Он изучал архитектуру в Купер Юнион и строил небоскребы вместе со своим отцом, тоже архитектором. Он занимался оформлением витрин у Мейси, а еще они вместе с Лилли выставляли свои картины – в стиле кубизма – на нескольких знаменитых выставках.