– Да я до этого мимо проходил, постучался, чтобы спросить заварки, а Гудков чуть ли не матом меня обложил и даже дверь не открыл, – ответил Зотов. – Ты же знаешь нашего Клима. Может и в драку полезть, если что не по его. Иди сам, если хочешь.

Разговор оборвался. С выезда вернулась группа немедленного реагирования (ГНР): четыре амбала в камуфляже и с автоматами.

– Ну, что там за волнения народные у банка были? – спросил у прибывших Стариков.

– Прибыли на место, по адресу никого не оказалось. Или разошлись, или опять кто-то пошутил, – ответил капитан – старший группы.

Раздосадованный, он сел составлять рапорт. Остальные бойцы прислушивались к крикам сверху, курили и улыбались.

– Нет, все, они меня достали. – Стариков вскочил и ринулся к лестнице.

Поднявшись на второй этаж, он перевел дыхание и снова прислушался. Кричал явно не один человек. Причем кричавшие звали его по фамилии. Точно, что-то не так.

Он осторожно подошел и постучал в дверь.

– Эй, мы здесь, ломайте дверь! – радостно заорали с другой стороны.

– Гудков, что у вас там? – изумленно спросил Стариков.

– Витя, это ты? Вышибайте дверь! Мы связаны.

– Ну ни хрена себе, – пробормотал Стариков и заорал в коридор: – Эй, все сюда, быстрее.

Дверь вышибли совместными усилиями. Внутри кабинета старшего оперуполномоченного все было вверх дном. Сам хозяин кабинета и его подчиненные валялись на полу, крепко связанные скотчем.

– Он бежал и теперь попытается вырваться из города! – надрывно захрипел Гудков, увидев Старикова. – У него оружие, и он очень опасен! Надо немедленно сообщить всем постам. И развяжите меня, чего стоите истуканами!

Степан, как и планировал, отогнал машину в соседний двор. Закончив с этим, забрался на крышу дома и порезал телевизионные кабели, подходящие к антеннам. Он не хотел, чтобы жители, посмотрев утренние новости, узнали о бежавшем опасном преступнике, а затем вышли во двор и узрели этого преступника воочию. Так у него будет небольшая передышка в один день. За это время он изменит внешность и промоет бабке мозги. Оставшееся до рассвета время Степан просто сидел на лавочке у подъезда, вслушиваясь в звуки ночного города. Где-то за ДК просигналила машина, в соседнем дворе лаяли бродячие собаки, занимаясь переделом территории. Шумела листва. Скверные предчувствия переполняли душу. По всему городу уже, должно быть, на него идет охота, а он тут сидит и на небо пялится.

Потом горизонт на востоке посветлел. Ночь незаметно отступала. Свет, сначала тусклый и холодный, затем все более живой и яркий, теснил тьму. В ветвях деревьев запели птицы. Наконец на горизонте показался краешек солнца. Степан вздрогнул, когда дверь подъезда внезапно открылась и на крыльцо вышла тощая седая старуха в синем фланелевом халате, с какой-то миской в руках.

– Кис-кис-кис, – позвала она, озираясь, потом заметила Степана и насторожилась.

– Клавдия Петровна, вы меня не узнаете? – поднялся с лавки Степан ей навстречу.

Старуха пригляделась, прикладывая руку козырьком и закрывая глаза от солнечных лучей, бивших сбоку, охнула и воскликнула:

– А, Степа! Тьфу, зараза, напугал до смерти! А я думала, что ты уехал!

– Я тоже так думал, – улыбнулся Степан в ответ.

– Ох, Степа, вот после тебя у меня не было нормальных жильцов, – тяжело вздохнула Клавдия Петровна, ставя миску с едой на асфальт у крыльца. – То зальют соседей снизу, то шумят, то не платят, то идиоты какие-то! А ты – тихо пришел, тихо ушел, и в квартире всегда идеальный порядок, и платишь аккуратно…

– А у вас сейчас кто-нибудь живет? – перебил ее Степан, потому как воспоминания могли затянуться надолго. – Я это к тому, что мог бы опять поселиться.