– Учебная – да. Закрытый фонд перенесли. Что тебе нужно найти?

– Штерке, «Этнография Северных земель». – Покопавшись в памяти, Мортен все же смог вспомнить труд одного из архимагов. И пусть лично они не были знакомы – их разделяли поколения, – для темного мага это была не такая и большая преграда.

– Это общий фонд. Решил сменить специализацию? – усмехнулся Аркант, но усмешка вышла кривая, без грамма настоящей улыбки.

– Решил узнать, что со мной произошло, – отрезал Мортен.

– И как тебе в этом поможет этнография? Если Маленвер не смог…

– Он сказал, что подобные моему случаи уже были.

– Случаи возвращения из Лабиринта? – Темный вздернул брови. – Кроме его величества Аскольда, никому не удавалось. Но и о нем остались лишь слухи.

– Случаи потери памяти. Маленвер, если, конечно, светлый не решил мне соврать, утверждает, что похожий случай был описан Штерке в отношении Лиерского переселенца. И я хочу точно знать, что произошло с ним. Едва ли это последствия Лабиринтов, если уже были прецеденты.

– И ради этого мы должны среди ночи навещать библиотеку? Дождись утра…

– И отвечать на вопросы, что я забыл на территории академии и по какому праву пользуюсь библиотечным фондом?

– Попрошу доставить в мой кабинет, – предложил магистр, но по тому, как снисходительно на него посмотрел собеседник, стало очевидно, что предложение мага будет отвергнуто.

В молчании, щурясь от яркого света вспыхивавших под потолком сфер, они достигли закрытых дверей библиотеки. Закрытых для учеников. Магистров, что бывших, что нынешних, защита академии пропускала в любое время дня и ночи, не стала исключением и библиотека. Правда, ради эксперимента Аркант выждал, пока Мортен первым не коснется потертых ручек, не обхватит их пальцами, толкая вперед, и не войдет. И темный готов был немедленно предстать перед покровительницей, если ошибся, так он был удивлен очередному подтверждению доставшихся Мортену исключительных способностей. Защита библиотеки просто не видела его друга, так, словно или его, или ее не существовало в принципе. Чары пропускали его, словно ветер. А вот самому магистру достались все прелести сличения ауры.

Кивнув притворившему за ними дверь Арканту, Мортен уверенно пошел в глубь зала. Он не верил, что кто-то стал бы менять расположение стеллажей за время его отсутствия, ведь этого ни разу не произошло, когда он учился, а после преподавал в академии.

Этнография занимала один из дальних стеллажей, деля его с фольклористикой. Не слишком популярные разделы в учебном заведении, где готовили практиков. Впрочем, и теоретики не уделяли этим дисциплинам много внимания: ознакомительный курс в десять часов с описанием самых известных трудов не в счет.

– Комлет… «Сказки о Вечных»… «Воздаяния народов Равнины»… «Жизнеописание Эгнальда Забытого»… – Пальцы Мортена скользили по истрепавшимся корешкам, пока не остановились на утратившем былой блеск тиснении. – «Этнография Северных земель», – с удовлетворением прочел мужчина, вытягивая толстый том.

– Удовлетворен? – Голос Арканта разрезал мрачную тишину библиотеки. Мортен даже не обернулся, аккуратно открывая последнюю страницу, и, с неудовольствием хмыкнув, вернулся к первой, вспомнив, что в старых изданиях оглавление переносили в начало, чтобы читатели на пути к знаниям испортили меньше страниц.

– Кардо… Тиз… Лиер. – Взгляд Мортена упал на подзаголовок. – Если отыщу здесь ответ, буду доволен. Если нет… – Он посмотрел на друга. – Ты же не откажешь мне в ритуале?

– Призвать для тебя старика?

– Он был одним из ректоров этого места, – сверившись с тем, что помнил со времен учебы, заметил Мортен.