Фредди не терпел понуканий.

– Этот бальзам, – сказал он, – всегда отличался бесценными качествами, но некому было им заняться. Старый Прайс продал своим клиентам флакончика два – и все. Как говорится, застой. Тут явился ваш покорный слуга и увидел, что в темных пещерах или, скажем, на лугах – золотое дно. Где же пещеры, где луга? Найтбридж, Мотт-стрит, вот где!

И он обвел аудиторию горящим взглядом.

– Я взялся за дело. Прежде всего я послал полдюжины флаконов будущему тестю Кубика, узнав из надежных источников, что тот – лысый как шар. Мы потолковали за ланчем. «Попробуйте! – сказал я. – Больше ни о чем не прошу. Какой тут риск? Попробуйте». Очень мозговитый дядя, надо заметить. Не удивляюсь, что он миллионер. Понял – с налета. Стал мазать голову. И через две недели – две недели! – яйцеобразный купол покрылся нежной щетинкой.

Сид громко вскрикнул.

– Если это правда, – сказал он, – имя Прайсов не умрет.

– Теперь, – продолжил Фредди, – создана компания для массового производства. Она просила меня узнать у Тони, сколько он хочет. Так и сказали: «Пусть назовет цифру». Пределов нет. Этот тесть выпустит акции на американский рынок, и деньги потекут рекой. Я в этих делах не разбираюсь. Кажется, так всегда с этими финансами.

Сид встал. Вид у него был точно такой, как у мистика.

– Да я сто тысяч затребую! – вымолвил он.

Фредди презрительно засмеялся. Сид резко повернулся к нему, он вообще не любил, когда смеются.

– Чего раскудахтался? – спросил он.

– Как тут не засмеяться! «Затребую!» Да вы-то при чем?

– Эт я?!

– Вы. Бальзам принадлежит Тони.

Челюсть у Сида медленно отвисла, лицо посерело.

– Хо! Грабить меня вздумали!

– Почему вас?

– Вот именно, – подхватил сэр Герберт. – Или то, мой дорогой, или это. Если вы лорд Дройтвич, вы ничем не связаны с Прайсом.

Нависло молчание. Сид явственно думал. Потом, вскрикнув «У-у!», он схватил мамашу, подтащил к столу и вложил перо ей в руку.

– Быстро, ма! – прикрикнул он. – Давай подписывай!

– Так я же, сынок…

– То-то и оно, сынок! – заорал Сид. – Твой родной сын Сид Прайс, единственный владелец бальзама! – Он оглядел собравшихся. – Нужны мне теперь эти титулы! Да на что они дались? – Он положил бумагу в карман. – Вот, у меня документик есть. Что, съели? Пошли, мамаша.

Вихрь событий совсем сбил с толку несчастную женщину. В сознании ее мелькали кошки, сойки, юристы и бумаги.

– Значит, я правильно сделала? – робко спросила она.

– А то! – заверил сын. – Понять не могу, откуда ты взяла эту чушь. Графы какие-то!..

Он вытолкнул мать на газон и сказал, обернувшись:

– Если кому понадоблюсь, гостиница «Ритц»!

– Не забудьте, – сказал Фредди, – мне десять процентов за комиссию.

Сид искоса взглянул на него.

– Ох, сел бы ты ко мне в кресло!

И с этими словами он ушел.

Тони взял Полли за руку и сказал ей:

– Ну, вот!

Сэр Герберт молодел на глазах.

– Тони! – взволновано сказал он. – Поздравляю!

– Спасибо, – улыбнулся племянник. – Ах, ты про это? Я думал, ты рад, что мы с Полли поженимся.

Сэр Герберт несколько замялся.

– Э… м-мэ… – начал он.

Но тут вмешалась леди Лидия. Она подошла к Полли и ее поцеловала. Если за поцелуем скрывался вздох о том, что графиней Дройтвич никогда не станет богатая и знатная девица, его никто не услышал.

– Душенька, – сказала она, – Тони и впрямь можно поздравить.

И прибавила, обращаясь к Слингсби:

– Смешайте мне, пожалуйста, коктейль.

– Нет! – твердо возразил Фредди. – Ради такого случая коктейли смешаю я. – Он постучал себя по груди. – Я, Фредерик Чок-Маршалл, принесший добрую весть из Аахена в Гент