Я пробормотала нечто нечленораздельное. Укреплять Элли в мысли о том, что я готова взять на себя эту почетную миссию, у меня не было никакого желания.

– Прости, что помешала тебе принимать ванну, – сказала Элли.

– Что ты, болтать, нежась в ванне, очень приятно. – Я подняла стакан с вином. – Да еще и выпивать при этом. Кстати, я тоже больше люблю красное.

– Скажи, а ты обманывала кого-нибудь? – неожиданно спросила Элли.

Еще раз блин. К чему это она?

– В смысле? – буркнула я.

Может, это нечто вроде собеседования перед приемом на работу? С целью узнать, гожусь ли я на должность девушки ее драгоценного брата?

Глядя Элли прямо в глаза, так, чтобы она не усомнилась в моей искренности, я медленно произнесла:

– Видишь ли, у меня ни с кем не было таких близких отношений, чтобы мог возникнуть вопрос об обмане.

По выражению моего лица Элли должна была понять, что я не собираюсь дальше развивать эту тему. Мой ответ, похоже, ее ошеломил. А я все больше убеждалась в верности своей догадки. Ежу понятно, она считает меня первым кандидатом на вакантную должность девушки Брэдена.

– Я надеюсь, все у тебя еще наладится, – растерянно выдавила Элли.

Зря надеешься.

– Может быть, – сказала я.

– О'кей, не буду больше тебе мешать. – Элли направилась к дверям, но на полпути обернулась. – Да, совсем забыла. По воскресеньям моя мама всегда устраивает большие семейные обеды. В это воскресенье ты приглашена. Можешь мне поверить, она готовит обалденный ростбиф.

Внезапно мне стало холодно в теплой ванне. В семейных обедах я не участвовала с тех пор, как окончила школу.

– Спасибо. Но мне бы не хотелось нарушать вашу домашнюю атмосферу.

– Ты ее и не нарушишь. Отказ не принимается.

Я беспомощно улыбнулась и допила вино. Оставалось молить небеса ниспослать чудо, которое избавит меня от необходимости тащиться на эту семейную тусовку.

В пятницу вечером я опоздала на работу. В этот день Элли решила приготовить нам обед, однако потерпела на этом поприще сокрушительное фиаско. В результате обедать нам пришлось в ближайшем кафе. За едой мы так увлеклись разговором о нашей работе – моей книге и научных изысканиях Элли, – что не заметили, как пролетело время. Потом у Элли разболелась голова, и она пошла домой, а я со всех ног полетела в бар. Виновато глянув на Джо, я проскользнула в комнату для персонала, чтобы переодеться. Когда я закрывала дверцу шкафчика, зазвонил телефон.

Это была Райан.

– Слушай, лапочка, я перезвоню тебе попозже, идет? – протараторила я в трубку. – Сейчас я опаздываю на работу!

– О'кей, – всхлипнула в трубку Райан.

У меня замерло сердце. Райан плачет. Она никогда не плакала. Как и я.

– Райан, что случилось?

Кровь молотом застучала в ушах.

– Мы с Джеймсом расстались, – долетел до меня дрожащий голос Райан.

Я привыкла думать, что Райан и Джеймс – это единое и неразрывное целое.

Мать твою!

– Почему?

Боже, неужели паршивец ей изменил?

– Он сделал мне предложение, – пролепетала она.

В трубке повисло молчание. Я пыталась понять, ослышалась я или нет.

– Погоди. Он сделал тебе предложение, и ты дала ему отставку?

– Конечно.

Кажется, за последнее время я здорово отупела.

– Ничего не понимаю, – честно призналась я.

Райан застонала. Точнее, издала что-то вроде зубовного скрежета.

– Почему люди такие тупые, Джосс? Я надеялась, хоть ты-то меня поймешь! А ты такая же…

– Прекрати на меня орать! – перебила я.

Теперь все мое сочувствие принадлежало бедняге Джеймсу. Он обожал Райан. Надышаться на нее не мог.

– Я не могу выйти за него замуж, Джосс. Ни за него и ни за кого другого. Замужество все разрушит.