По дороге Игорь на все лады уговаривает меня перестать дуться из-за похода, и на подъезде к «Нагорной» это ему удается. Мы договариваемся, что, когда я сегодня освобожусь, зайду за ним, и мы сходим в Дом художника на Крымском валу. Там сейчас выставка японской керамики, Ляля уже была на ней и очень хвалила. А еще Игорь клянется придумать новую теорию для диплома, если мою сегодня забракуют. За разговорами мы доезжаем до «Октябрьской», выходим из метро, Игорь сажает меня в троллейбус, целуя на прощанье, и бежит к зданию института.

Забрав по дороге графики из редакции и удачно увильнув в троллейбусе от контролера, я подъезжаю наконец к остановке «Магазин „Москва“„, перехожу Ленинский и медленно иду к парадному входу ФИАНа, обдумывая очередные планы проникновения внутрь. Дело в том, что ФИАН – институт секретного режима, система пропусков здесь очень суровая, и для человека со стороны получить постоянный пропуск – занятие на несколько месяцев. А мне всего-то нужно было проработать здесь чуть больше полугода, так что с пропуском никто и возиться не стал. Сотрудники лаборатории показали мне дырку в заборе, она, правда, довольно далеко, и идти к ней – большой крюк. Так что я придумала для себя несколько способов проникновения через главный вход, а дыркой пользуюсь в крайних случаях. Начинаю я с того, что с уверенным и независимым видом иду через проходную мимо вахтера, что примерно в половине случаев удается без осложнений. Если все же останавливают, показываю в окошко студенческий билет. Если вахтер попался бдительный, то я делаю круглые глаза и говорю кодовую фразу: «Я же в сегодняшнем списке“. За все это время списки вахтер проверял только дважды, причем один раз ухитрился-таки найти мою фамилию в списке приглашенных академиков (я, честное слово, тут ни при чем), а в другой раз, правда, все же не пустил. Пришлось через дырку лезть.

Сегодня я попадаю на территорию с минимальными затратами и, поплутав по задворкам в поисках дорожки почище – не пачкать же новые сапоги, вхожу в полуподвал, где расположена наша лаборатория.

Поскольку времени только начало одиннадцатого, в ней почти пусто. Всего два человека сидят за компьютерами и режутся в «Диггера», судя по довольно противненькой мелодии, звучащей почти синхронно из обоих углов. В одном из играющих я узнаю Сашу, своего одногруппника, сгорающего таким способом на ниве научной работы. Пользуясь ранним временем, занимаю себе рабочее место – стул и угол стола. В крохотном помещении лаборатории работает человек пятнадцать (сколько точно, я не знаю, всех одновременно никогда не бывает), поэтому пространство и инструменты для работы – вопрос весьма актуальный. По лаборатории ходят слухи о выделении двух новых комнат, но я-то точно их уже не увижу.

Спрашиваю у Саши на всякий случай, не видел ли он Леню, моего шефа, хотя ответ знаю заранее. Ну что ж, пока его нет, можно сделать еще раз измерения тех образцов, данные которых не ложатся на общие кривые. Сверяюсь с таблицами данных и своими графиками, достаю из ящика коробки с образцами, отбираю нужные и начинаю отлаживать измерительную установку.

В двух словах суть работы состоит в следующем: в образец, кремниевую пластинку с очень ровной поверхностью, размером в квадратный сантиметр, имплантируются галогеновые контакты разной глубины проникновения. Контактов на пластинке примерно шесть, а на некоторых и все десять. Я измеряю электропроводность в каждом контакте и смотрю, как она изменяется в зависимости от различных параметров. Потом обрабатываю результаты измерений, строю графики и делаю выводы. Делать выводы, впрочем, не столько моя обязанность, сколько Ленина, мое дело – образцы. Образцов восемьдесят шесть штук, на каждом по шесть контактов, и все их я перемерила вручную по несколько раз, а наиболее удачные измерения – обработала. Но шеф Леня все равно считает меня лентяйкой и выводами делиться не хочет. Может, у него их и нет еще, выводов, ему спешить некуда, он свою диссертацию уж какой год пишет, но диплом-то мне надо уже сейчас сдавать. Поэтому я, не дождавшись, выводы написала сама, не понравится шефу – пусть покажет свои, обижаться не стану.