Я как-то очень славно просыпаюсь, медленно, постепенно, блаженно потягиваясь с закрытыми глазами, не то что обычно – толчок и все, как будто и не спала. И сны снились хорошие, жаль, не помню о чем, знаю только, что хорошие. Они даже еще не до конца разлетелись, вот бы поймать их и досмотреть, но я зачем-то приоткрываю глаз и бросаю взгляд на часы. Без четверти восемь! Катастрофа! Опоздала! Вся благостность мигом исчезает, я вскакиваю с постели, как ошпаренная, и мчусь в ванную.

Под душем до меня вдруг доходит, что никуда я, собственно, и не опаздываю, я же сегодня не работаю, сегодня надо в ФИАН, а туда можно прийти хоть в одиннадцать, раньше в лаборатории все равно почти никто не появится. И вообще надо еще посмотреть, может, я все-таки заболела вчера. Вслушиваюсь в свой организм повнимательнее, вроде бы все в порядке. Горло не болит, насморка нет… А сапоги вот у меня теперь есть! Сейчас одену и в новеньких пойду!

Вылезаю, воодушевленная, из ванны и иду смотреть в окно – оценивать климатические условия. На улице снова ясно и холодно – минус пять. В плаще на халатик уже не погуляешь, надо придумывать что-то более основательное. Не мучаясь долгими раздумьями, надеваю джинсы и старый свитер – тепло, и переодеваться потом недолго. Опять же, и при мужике в халате не ходить.

Игорь крепко спит в большой комнате, я заглядываю туда тихонько, но будить его мне жалко, пусть поспит пока. Вернусь с прогулки, тогда разбужу, ему вроде бы тоже опаздывать некуда, на лекции он не ходит, а компьютер может и подождать. Здорово я вчера продинамила беднягу со своими сапогами, но, с другой стороны, не нарочно ведь…

Новые сапоги одевать на прогулку с собакой все-таки жалко, влезаю в старые, сырые после вчерашнего. Естественно, напрочь забыла сунуть их вечером на батарею. Собака нетерпеливо топчется по прихожей, отпихиваю ее в сторону, чтоб не мешалась, и открываю дверь, стараясь по возможности не скрипеть. Тщетно. Не скрипеть моя дверь не может в принципе, а уж если в доме кто-то спит… Как будто нарочно. Смазать бы ее надо, может, на выходных соберусь и сделаю, масло постное есть… Конечно, дверь лучше бы машинным смазывать, но где ж его взять? Про мужиков я вообще молчу – как в доме толпиться, так кучами, а как дверь смазывать, так нет, все самой приходится…

На улице хорошо, легкий морозец бодрит, я иду, не спеша, вокруг дома, похрустывая снежком, а собака деловито шныряет по газонам туда-сюда. Если такая погода достоит до субботы, надо будет выбраться с Костькой в лес погулять. Может, в Коломенское или еще куда-нибудь. Игоря тоже можем позвать, если он не уедет на свои очередные альпинистские тренировки. А и уедет, не беда, позовем Димку. Да нам с ребенком и самим неплохо. Собаку возьмем – и отлично. А то мужиков этих потом не прокормишь, сожрут, нагулявшись, всю еду в доме на неделю вперед…

Когда мы возвращаемся, из ванной слышен шум воды – разбудили-таки Игоря при уходе. Раз ванна занята, собака остается грязной. Она, впрочем, этим обстоятельством весьма довольна, бежит на кухню, оставляя за собой по всему коридору следы лап, и гремит оттуда своей миской, напоминая мне о более насущных вещах.

Я тоже прихожу на кухню, ставлю чайник и начинаю соображать, из чего бы такого сделать Игорю завтрак. Самой-то мне вполне достаточно чашки чая, но мужиков надо с утра кормить. Эта истина намертво вложена в меня мамой. С детства. В ее версии, правда, это относилось ко всем домочадцам, но я со временем есть по утрам отвыкла, а других баб в моем доме не водится, если не считать собаки. Ее-то я раньше всех кормлю – поди не покорми такую.