– Я бы лучше пошел с вами, – несмело сказал Буянов.

– Вам лучше поехать в машине, – возразил Дронго. – Водителю действительно понадобится помощь. Иначе он не успеет вернуться в город.

– Хорошо, – кивнул Буянов, – я согласен.

– А мы пойдем пешком, – громко сказал Мамука, восторгаясь собственным великодушием.

– Мы должны уходить, – напомнил Гасан, глядя на небо.

Погорельский не стал больше спорить, очевидно, согласившись с подобным раскладом. Отари принес свою картину, завернутую в холст, положил небольшой чемоданчик, краски. Погорельский уселся рядом с водителем, Буянов с трудом поместился на заднем сиденье. Машина тронулась и довольно быстро исчезла в тумане. Снова раздались раскаты грома. Мамука оглянулся по сторонам и поежился. Похоже, он уже сожалел о своем благородстве.

У повара был длинный плащ, а у остальных четверых – куртки типа штормовки. Все подняли воротники и поспешили наверх, туда, где скрылась машина. Идти было тяжело с первых шагов. Не только сильный дождь, но и порывистый ветер буквально сбивали с ног. В некоторые мгновения приходилось пригибаться почти к земле, чтобы сохранить равновесие.

Они прошли примерно половину пути, когда показалась машина. Водитель остановил ее и испуганно оглядел группу уставших мужчин.

– Садитесь, я успею вас довезти, – предложил он.

– Нет, – возразил Гасан, как самый старший из группы, – ты не успеешь добраться до города. В санатории остались три женщины, наши работницы. Забери всех и уезжайте. Только очень осторожно, на реке может начаться наводнение. Дождь сегодня очень сильный.

– Хорошо! – крикнул водитель. – Я доеду до города и скажу, чтобы вам прислали помощь.

– Не нужно пытаться добраться до города! – прокричал в ответ Гасан. – Лучше оставайся в деревне, на этом берегу реки. На другую сторону уже не попадешь. Ты меня понял?

– Посмотрим! – закричал водитель.

Машина во второй раз скрылась за плотной завесой дождевого тумана, и пятеро мужчин продолжили свой тяжкий путь наверх. В обычные дни дорога к дому занимала гораздо меньше времени, но в такую погоду идти было очень тяжело. Они уже различали очертания здания, когда случилось несчастье. Повар вдруг всплеснул руками, неловко оступившись, сделал шаг назад, попал в лужу и рухнул на дорогу, подвернув под себя другую ногу. Он с размаху всем телом сел на вытянутую ногу и громко вскрикнул. Дронго бросился к нему. Вейдеманис, которому было тяжелее всех, хрипло дыша, подошел следом.

Гасан лежал на дороге, закрыв глаза. Когда подбежали Отари и Мамука, Дронго попытался с помощью остальных повернуть несчастного на спину. Тот в ответ застонал, приходя в себя.

– У него сломана нога, – устало сказал Дронго. – Придется нам втроем его нести.

– Вчетвером, – упрямо возразил Вейдеманис. – Я помогу вам.

– Сейчас не время спорить. Гасана нужно отнести в дом. Снимем с него плащ и отнесем на нем к дому.

– Может, позвать остальных? – предложил Мамука, с сомнением глядя на грузного повара, лежавшего на земле.

– А его оставить под дождем? – строго спросил Дронго. – Давайте его поднимать. Нам осталось идти метров пятьдесят или сто.

Никто не стал больше спорить, и они с трудом стащили плащ с несчастного. Повар был действительно грузным человеком, и следующие шаги были очень трудными. Вдобавок ко всему ветер усилился и перешел в настоящий шторм.

– Нужно было позвать мужчин, – бормотал Мамука.

Остальные молчали. Когда наконец они оказались почти у дома и остановились на мгновение, чтобы передохнуть, Мамука достал платок, который был абсолютно мокрым, вытер лицо, выжал платок и сказал, укоризненно качая головой: