– При чем тут продукты? – разозлился режиссер. – О чем вы говорите? Нам нужно вниз, в наш санаторий. Там наша группа, неужели вы ничего не понимаете?

– Не понимаю, – искренне ответил Мехти, – извините меня.

По-русски он говорил хорошо, но с сильным акцентом.

– Чего вы не понимаете?! – закричал режиссер. – Мы не можем сидеть здесь и ждать, пока кончится дождь. Нам нужно вниз, в наш санаторий.

– У меня нет машины, – немного подумав, ответил Мехти. – И я не знаю, когда она будет, – добавил он, выходя из дома.

Наступило неловкое молчание.

– Проклятие! – прошипел Погорельский.

В гостиную спустился Сергей Буянов. Он вышел к мужчинам и молча сел на стуле в углу, недалеко от дивана.

– Что там с женщинами? – спросил Дронго.

– Ничего, – ответил Буянов. – Кажется, у Кати сдали нервы. Она плачет и требует, чтобы ее увезли отсюда.

– Наверное, боится дождя, – улыбнулся Усманов. – Кстати, мы знаем только ваши имена, а вновь прибывшие еще не представились.

– Да, конечно, – кивнул Дронго. – Это мой друг Эдгар Вейдеманис. А на диване сидят отдыхавшие вместе с нами Отари Квачадзе – он очень талантливый художник, я видел его картины – и Мамука Сахвадзе, он работает в налоговой службе Грузии.

– Значит, мы коллеги, – обрадовался Усманов. – Интересно, что мы случайно встретились именно здесь.

– Да, – кивнул Мамука, – очень приятно. Прямо маленький интернационал.

– Бывший Советский Союз, – засмеялся Усманов. – Мы с Алтынбаем таджики, хотя у меня мать узбечка. Мой помощник – украинец. Вы двое из Грузии, наши кинематографисты из России, а ваш друг, кажется, из Латвии, – сказал он, обращаясь к Дронго.

– Еще повар, он азербайджанец, – напомнил Мамука.

– Да, действительно, – кивнул Усманов. – Полный комплект.

– Я белорус, – вдруг сказал Погорельский, – а у Толдиной мама – полька.

– Ну вот видите, – развел руками Усманов, – все народы представлены. Только вы не сказали, как вас зовут, – обратился он к Дронго. – Вы, кажется, тоже местный?

– Не сказал, – согласился Дронго. – Я родился в Баку, но в последние годы чаще живу в Москве или в Европе.

– Это Дронго, – представил его Вейдеманис, – самый известный в мире эксперт.

– Проводите экспертизу грузов или товаров? – спросил Усманов. – Значит, мы почти коллеги. Вы работаете на таможне?

– Нет, – улыбнулся Дронго, – не на таможне.

И в этот момент на лестнице показалась Нани, спускавшаяся в гостиную. Она явно нервничала.

– У него закрытый перелом, – сообщила она мужчинам. – Сейчас он спит, но нам нужна помощь. Кажется, у него поднимается температура.

– Только этого не хватало, – нахмурился Мамука. – Ты не можешь ему ничем помочь? – спросил он по-грузински.

– Я сделала все, что можно, – ответила она.

– Мы в силах облегчить его состояние? – поинтересовался Усманов.

– Пока нет, – сказала Нани, – он спит. Будем надеяться, что помощь подоспеет вовремя.

Следом за ней по лестнице спустилась Людмила. Она подошла к мужу, взяла его за руку и села рядом с ним.

– Нас здесь тринадцать человек, – неожиданно сообщил Мамука, – прямо дьявольское число.

– Четырнадцать, – возразила его супруга.

– Что? – не понял Мамука. – Почему четырнадцать?

– Ты не посчитал раненого, – пояснила ему жена. – Вместе с ним – четырнадцать.

– Тогда не так страшно! – засмеялся Мамука. – В этом доме есть карты или какой-нибудь телевизор?

– Телевизор есть, но плохо показывает, – пояснил Шарай, кивая на телевизор в углу. – У нас есть видеомагнитофон и несколько кассет.

– Можно включить телевизор! – обрадовался Мамука. – Будет не так скучно.

– Есть еще нарды и карты, – добавил Шарай.