Слотер немного помедлил и сказал:
– Хорошо. Думаю, мы получили все, что нам требовалось. Спасибо, Джексон.
Во второй раз за этот день я вышел с легким сердцем из кабинета, где давал показания. Я не сказал ничего такого, чего не хотел говорить. Часть правды зарегистрировали. Все остались довольны. В итоге мы победили. Затем нас взяли в оборот. Но это не имело значения. Старина Шерман Брайон к тому времени умер.
Николас Кристофер
Николас Кристофер – автор семнадцати книг: шести романов – «Солист», «Вероника», «Путешествие к звездам», «Фрэнклин Флайер», «Бестиарий», «Тигровый синкоп»; девяти поэтических сборников – из самых недавних: «На площади Юпитера», «Пересекая экватор», «Новые и избранные стихи»; исследовательской работы «Где-то в ночи: фильм-нуар»; книги для детей «Настоящие приключения Николо Зена». Он также редактор двух поэтических антологий: «До тридцати пяти» и «Прогулка по дикой стороне». Его книги активно переводятся и публикуются по всему миру. Николас Кристофер живет в Нью-Йорке.
Он пишет: «С 1913 по 1967 год Эдвард Хоппер жил и работал в студии на четвертом этаже дома номер 3 по Вашингтон-сквер. Я живу в нескольких кварталах от его дома из бурого песчаника и почти каждый день прохожу мимо. Вижу свет за его окнами, озарявший так много его холстов, вижу терракотовый кирпич и мансардные крыши, как на его картинах, соседние здания (в том числе и мой дом), которые он часто переставлял на своих картинах, чтобы они вписывались в композицию. И от этого его творчество казалось мне всегда каким-то особенным».[14]
Комнаты с видом на море[15]
1
В дом вели две двери. Одна – из маленькой комнаты без мебели – выходила прямо на море. Попасть в нее можно было только со стороны воды. Если в солнечный день широко открыть дверь, отраженные от поверхности моря блики освещали по диагонали половину ближней стены. Когда солнце опускалось за горизонт, стена служила часами: освещенная часть сокращалась, пока совершенно не темнела.
Вторая дверь вела из коридора с обратной стороны дома на неровную тропинку, что вилась по лесу и выводила в темный парк на городской окраине. В нем был фонтан с разбрызгивающими струи воды каменными русалками посередине, и он месяцами стоял сухим. Дома на улицах были терракотовыми и бурыми. Солнце, въедаясь в кирпич, поднимало в воздух хлопья пыли. На закате синеватые окна превращались в янтарные, у пожарных выходов курили и читали женщины, иногда поднимая глаза на вереницу плывущих к морю клочковатых облаков. Одна из них – худощавая с рыжими волосами – держала написанную столетие назад тоненькую книжицу под названием «Комнаты с видом на море». Автор, Клодин Рементериа, была замужем за эмигрировавшим в Америку кораблестроительным магнатом, баском по национальности. Она и сама была из басков и, чтобы порадовать мужа, незадолго до своей безвременной кончины в тридцать лет написала эти воспоминания на их родном языке эускера. Тираж был мизерным, и сохранилось всего несколько экземпляров. До недавнего времени ее воспоминания на английский язык не переводились и не публиковались. Рыжеволосая тридцатилетняя Кармен Ронсон была правнучкой Клодин Рементериа и обладала не только английским изданием, но и одним из сохранившихся экземпляров на эускера.
В тот день Кармен пришла домой в девять. Появилась из леса и зашагала по тропинке с зажатой в пальцах сигаретой и обоими изданиями книги «Комнаты с видом на море» под мышкой. Взяла ключ из-под камня в начале тропинки, отперла дверь. На ней было зеленое платье, украшенный изображениями трезубцев зеленый шелковый шарф, зеленые туфли, а на голове синяя замшевая шляпка с павлиньим пером за лентой. Губы подкрашены коралловой помадой того же оттенка, что лак на ногтях. Клодин Рементериа на черно-белом фронтисписе книги была точно в такой же шляпке.