– Человек заслужил, – спокойно оценил информацию Францев.

Следователь отбросил в сторону окурок, посмотрел на небо.

– Вроде просветлело. Я прогноз на сегодня смотрел, там никакого снега вообще не предвиделось, наоборот, потепление предсказывали. А на твой вопрос отвечу. Я здесь не просто так. Я вообще после дежурства. Накануне вечером в город прибыл Кудеяров, зашел в помещение дежурного по городу, попросил свежие сводки, а там как раз информация по убийству Дробышева пришла. И Павел Сергеевич попросил меня съездить сюда и разузнать что-нибудь. А сам он обещал после обеда подскочить, потому что с утра он проводит совещание с начальниками районных комитетов.

– Что ж ты сразу не сказал? – удивился Николай. – Это же совсем другое дело: если бы я знал, что тебя Паша прислал, то и я бы по-другому действовал, а то ведем какие-то пустые разговоры.

– Почему же пустые? – обиделся следователь. – Кое-что мы все-таки узнали.

Францев посмотрел на часы.

– Обед заканчивается, следовательно, Кудеяров скоро подъедет. Странно только, что он меня не предупредил.

– Да-да, – засуетился Егоров, – его надо обязательно встретить хоть с каким-то результатом, а потом уж можно поговорить и о деле, и вообще…

Николай не стал переспрашивать, потому что понял, что подполковник юстиции после суточного дежурства и бессонной ночи не просто так вызвался помочь московскому начальству: скорее всего, он хочет выслужиться, ведь скоро начнутся перестановки в руководстве городского управления, тогда можно будет рассчитывать на какое-нибудь повышение.

– Сейчас едем к избраннице Дробышева, – предложил следователь. – Возможно, она что-то знает. Я даже не сомневаюсь в этом, у меня профессиональное чутье, – продолжал подполковник юстиции и достал свой телефон, собираясь снова включить навигатор.

– За мной поезжай! – посоветовал Николай.

Калитка была не заперта, и все равно Францев нажал кнопку звонка. Потом еще и еще, пока наконец из переговорного устройства не отозвался усталый женский голос:

– Кто еще?

– Полиция, – ответил участковый, потом обернулся на спутника и добавил: – Со следственным комитетом.

Вдвоем вошли на территорию, и Николай почти сразу остановился:

– А как ее зовут? А то неудобно как-то спрашивать.

Егоров пожал плечами и произнес:

– Да какая разница? Мне наши сотрудники, которые работают по этому преступлению, уже отзвонились и сообщили, что прослеживается четкий коммерческий след. Не в том смысле, что это заказное убийство, хотя наверняка это так, а в том, что оно связано с бизнесом Дробышева. Фирма его существует полтора года и едва-едва в плюсы выходила. А за последнее время месячный оборот компании вдруг стал превышать семьдесят миллионов рублей. И это только то, что было декларировано. Он ведь занимался грузовыми перевозками, а значит, расчет по большей части был наличными, то есть мимо кассы и налогового контроля. Сейчас проверяют возможных конкурентов, соучредителей.

– А ты думаешь, что сейчас время говорить с ней о бизнесе?

– А когда еще? – удивился Егоров. – К тому же она у него в фирме работала. Так мы сейчас на этот предмет и поговорим.

На крыльцо вышла молодая женщина в наброшенном на плечи пуховике. Она молча дождалась, когда мужчины поднимутся на крыльцо, пропустила их в дом и вошла следом, все также не говоря ни слова.

– Вам уже сообщили? – поинтересовался Егоров.

Женщина кивнула.

Следователь вздохнул и произнес:

– Наши соболезнования.

– Где мы можем поговорить? – поинтересовался Николай, снимая куртку.

– Проходите, – сказала женщина. Сняла пуховик, повесила его на крючок вешалки и пошла в комнату. На хозяйке был черный шелковый халатик с надписью на спине. Буквы были сделаны из серебристых блесток. Ее пуховик висел на вешалке рядом со светло-палевой норковой шубкой.