– Это ничего не доказывает. Хорек просто самолично решил стражем заниматься, так что остальным без надобности к вам ходить было.

Перспектива наткнуться на толпу инквизиторов не вдохновляла, но и отступать я не хотел. Видимо, от лишений мозг начал работать с перебоями, в здравом уме я плюнул бы и на Хорька, и даже на Зеленого. В первую очередь себя спасать надо…

– Конфидус, в доме очень тихо. Если их здесь много, то, наверное, спят. Осмотрим потихоньку все.

– Проснутся, от вони нашей проснутся. – Еретик был настроен пессимистически.

Не тратя время на пустые разговоры, я принялся изучать первый этаж. Кухня, на пороге которой желудок скрутило судорогой от ароматов пищи; кладовка; чулан, забитый хламом по самую дверь; большая полукруглая трапезная, заставленная столами и лавками; запертая на замок дверь, окованная железом. Везде темно и безлюдно. Далее коридор, заворачивая, вывел к началу винтовой лестницы.

Мы направились вверх и поднялись на второй этаж. Он состоял из двух больших полукруглых комнат, заставленных низкими койками и пузатыми шкафчиками, сколоченными из небрежно оструганных досок. Голые каменные стены, узкие амбразуры зарешеченных окон, затянутые белесой пленкой, дощатые полы, серые одеяла на соломенных тюфяках. Предельно спартанская обстановка, похожая на внутренность казармы. Судя по всему, здесь обитали младшие чины ордена карающих.

Третий этаж порадовал контрастом. Здесь вообще не было перегородок – одна большая круглая комната. Вдоль стен почти сплошной вереницей тянутся шкафы из лакированного дерева, лишь напротив амбразур оставлены промежутки. Пол застелен коврами, явно недешевыми. Несколько кожаных диванов и кресел, высокая кровать под балдахином, позолоченные светильники и люстра, роскошный огромный стол, выгнутый дугой, за ним еще парочка, заставленных самыми разнообразными предметами: посуда, весы, толстенные книги, приборы для письма, шкатулки. На одном участке стена свободна от мебели, увешана холодным оружием, а окна там прикрыты свисающими шторами с богатой вышивкой. Безделушки, вазы, подсвечники, миниатюрные картины виднелись куда ни плюнь – к месту и не к месту.

Не знай я, куда попал, пришлось бы ломать голову, пытаясь понять, кто же здесь обитает – зажиточная проститутка или алхимик-гедонист.

– Неплохо Хорек устроился, безвкусно, но дорого, – присвистнул епископ. – Дан, башня пуста. Ума не приложу, куда все подевались. Хотя кое-что подозреваю…

– Вот и у меня те же подозрения. Наверное, отправились в тюрьму нас убивать.

– Наверняка так и есть.

– Давайте спустимся вниз. Надо старика связать и посетить кухню, а то очень уж кушать хочется.

– Отличная мысль! Запахи там весьма приятственные.

Приятными оказались не только запахи. Не знаю я догматов местной религии, но одно понял точно: плоть свою братья ордена карающих голодом не терзают. Да и насчет изнуряющих постов не уверен, мясным здесь явно не брезговали.

В епископе пробудился давно уснувший инстинкт мародерства. С профессионализмом бывалого наемника он за какую-то минуту обнаружил немало разнообразных деликатесов. Но не стал кидаться сразу на все, для начала попил молока. Этим же молоком обмыл руки, предварительно пополоскав их в ведре с водой. Я повторил его действия. Даже умирая от голода, трудно решиться есть такими лапами.

Пока еретик наседал на сыр и балыки, я кушал сливочное масло, отхватывая его понемногу найденным на кухне ножом. Съев кусочек, делал паузу, прислушивался к своим ощущениям. После такой голодухи неосторожно слопанная пища может и убить.