– А если я откажусь?

Он задал этот вопрос не сразу. Мужчина успел достичь порога, после этих слов Игоря он замер, с минуту стоял, демонстрируя тощую сутулую спину с покатыми плечами, пальто на которых болталось, словно на вешалке.

Свешников не торопил его. Он ждал ответа на поставленный вопрос, хотя и был уверен в том, каким он будет. Но очень хотелось ошибиться в собственных прогнозах. Мужчина повернулся медленно, как в покадровой съемке. Сейчас его глаза даже не были звериными. Они вообще не имели выражения. Пустые, словно бездонная пропасть, симметричные отверстия. А вот нос сделался багровым, как у хронического алкоголика.

– Ты что-то спросил, Игорек? – В голосе этого человека явно слышались интонации разгневанного родителя, собирающегося устроить взбучку нерадивому ребенку, но при этом пытающегося смягчить предстоящую экзекуцию наигранно-ласковым обращением.

– Если я откажусь? – повторил свой вопрос Свешников. – Что тогда будет?

Мужчина усмехнулся.

– Ну, знаешь, мне даже страшно представить. Не хотелось бы тебя пугать, но, как мне кажется, дело тут не ограничится твоими финансовыми потерями. И даже телку твою трогать никто не станет, Игорь, – ласковое, но в то же время такое обидное «Игорек» куда-то испарилось из лексикона собеседника. – Но вот за твою жизнь я бы в этом случае и ломаного гроша не дал, – последние слова он почти выплюнул.

– Ты мне угрожаешь? – Свешников машинально принял боксерскую стойку, словно ему предстояло помериться силами прямо сейчас.

Мужчина окинул его пристальным взглядом сверху вниз и обратно.

– Ты хотел откровенности, и я был с тобой откровенен. Больше мне добавить нечего. Так что думай.

И он вышел из раздевалки за две минуты до появления главного администратора комплекса. Игорь остался один, тупо разглядывая собственное отражение в зеркале, укрепленном на внутренней стороне входной двери. Чего ему бояться? Он – чемпион, у него крепкое телосложение, его прямой удар в челюсть способен свалить с ног взрослого быка. А какой-то хмырь смеет угрожать его жизни? Сморчок! Да что он может? Свешников чувствовал, как сила разливается по его мускулам, чувствовал крепость собственных кулаков. Пусть попробуют…

В дверь снова постучали.

– Да, – откликнулся чемпион.

– Господин Свешников, это опять я.

– Дайте мне еще пять минут.

– Но, господин Свешников…

Игорь рывком распахнул дверь и нос к носу столкнулся с краснощеким упитанным мужчиной в малиновом пиджаке. На лбу у администратора, словно рог, возвышалась большая коричневая родинка с безобразно торчащими из нее тремя волосками. При виде разъяренного чемпиона администратор мгновенно побледнел и отступил назад. Родинка на белом фоне выглядела еще более безобразно.

– В чем дело? – Свешников почти рычал. Несколько капель слюны сорвались с его губ и упали на крючковатый нос администратора. – Я что, не могу получить лишних пять минут, когда мне это необходимо? Ты – осел? Или твой Леонид Павлович – осел? Иди отсюда на хрен, придурок или ты будешь первым, кого я отправлю сегодня в нокаут. Понял?

Администратор пролепетал что-то невразумительное, поспешно развернулся и засеменил прочь. Связываться со Свешниковым и уж тем более испытывать на себе его коронные чемпионские удары он посчитал излишне рискованным. Из соседней раздевалки высунулась чья-то любопытная физиономия, но Игорь уже с грохотом захлопнул свою дверь.

– Козлы! Дегенераты!

Он вернулся к шкафу, нервно сдернул с себя куртку и не глядя бросил ее на пол. Затем с такой же ненавистью, проявляемой по отношению к предметам гардероба, он избавился от джинсов и рубашки. В ближний угол полетели начищенные остроносые туфли.