Чтобы сделать заказ, пришлось выждать долгих десять минут. Очередь уходила на улицу, до того местечко пользовалось спросом.

Пока ждал, успел несколько раз поймать на себе взгляд Оли. Она делала вид, что обсуждает с подругами какую-то тему, хотя сама нет-нет, да поглядывала в мою сторону. Наверное, зря я подпустил её к себе ближе, обычного. Дал ложную надежду... Черт.

Забрав заказ, я вернулся за столик.

– Что это? – спросила Лина, разглядывая пирожное в стакане.

– Фисташковый бисквит.

– Почему фисташковый?

– Разве ты не... – я осекся и понял, что очередная стена между нами дала трещину. Ангелина любила все с фисташкой, я почему-то продолжал хранить столь бесполезную информацию в своей памяти. И сегодня она сыграла со мной злую шутку, ведь десерт я выбрал интуитивно, без задней мысли. А оно вон как получилось...

– Ладно, – Арт стукнул ладонью по столу, переводя внимание на себя. – Давайте уже сделаем глоток и начнём говорить о важном.

– Важное в таких местах не обсуждают, – пробурчал недовольно я. Обхватил пальцами картонный стаканчик с капучино и сделал глоток.

Кофе оказался с лёгкой горчинкой, но в целом неплохой.

– Согласна. Сюда только на свидания ходят, – прошипела Лина.

– Я думал, что для свиданий выбирают места посимпатичнее, – задумчиво постучал пальцем по подбородку Арт.

– И девушек по краше, – в глазах Лины сверкали огоньки ревности.

– Это ты о себе? – сорвалось у меня.

– О, нет, – она покачала головой. – Боюсь до вашего уровня, Ярослав, я не дотяну.

– Согласен, – кивнул я.

– Чего? – Абрамова тут же вспыхнула, уставившись на меня. С губ сорвался смешок, и не только у меня, Арт тоже угарал.

– Рычишь слишком часто, словно дикая кошка.

– Не дикая я! – фыркнула она.

– Домашняя, да, да, – вторгся Серега. – А теперь, уважаемый зоопарк, давайте перейдем к нашей теме. Ярик, – он посмотрел на меня, и мир вдруг потемнел. – Рассказывай. Что случилось, за что тебя посадили и… почему этот придурок Давыдов ни разу не навестил друга в тюрьме.

– Вы уверены, что оно вам нужно? – в легких казалось, зарождался пожар и чтобы потушить его, я стал делать глубокие вдохи. Подушечки пальцев сделались влажными.

– А она знает? – спросила Абрамова, покосившись в сторону Ол.

– Завязый, Лина.

– Что завязывать? – насупилась девчонка.

– Ревновать, – в один голос сказали мы с Артом.

Щеки у Абрамовой покрылись маковым цветом, будто в помещении резко поднялся градус тепла до сорока. Она скрестила руки на груди и часто заморгала. Это выглядело настолько мило, что мне захотелось ее поцеловать. Безумно! Словно если не сделаю это, задохнусь.

– Рассказывай, – прошипела Лина, стараясь не смотреть на меня.

– Ладно, – согласился я. – Все началось с той стрелки, на которую я не пришел.