– Да, конечно, проходите.

– Ты, наверное, в курсе, что Терезу Вениаминовну сегодня нашли…

Участковый запнулся на слове свалка. Но Таня не придала этому значения и ответила, – да, кто же в нашем доме ещё остался не в курсе этого события.

– Вот, – кивнул участковый, – а это следователь…

– Наполеонов Александр Романович.

– Таня, – просто ответила она и привела гостей в маленькую угловую комнатку.

– Бабушка, – позвала она, – тут к тебе из полиции пришли, хотят поговорить о Терезе Вениаминовне.

– Ну, что ж, – отозвался бодрый старческий голос, – пускай проходят. А ты нам чайку принеси.

– Не надо ничего, – начал Наполеонов.

– Я здесь хозяйка, – улыбнулась старушка, – и я решаю, что надо, а чего не надо.

Только тут следователь её разглядел. Она была маленькая, сухенькая, в круглых очках, которые придавали ей сходство с мудрой совой, сидела она в кресле качалке у окна и внимательно его рассматривала. С участковым она, по-видимому, была неплохо знакома, так как кивнула ему приветливо, – здравствуй, Миша!

– Здравствуйте, Февронья Фёдоровна! Я к вам тут следователя привёл. Поговорить надо.

– Проходите, присаживайтесь вон к столу.

В середине комнаты и впрямь стоял небольшой столик, застеленный льняной скатертью, расписанной ромашками и васильками.

А вокруг него стулья с высокими спинками.

Эта скатёрка с полевыми цветами почему-то растрогала следователя до глубины души.

Может потому, что его мать тоже любила льняные скатерти, полотенца и чехлы. А может потому, что от этой комнаты повеяло, казалось, забытым, но таким светлым детством.

Сглотнув комок в горле, он представился, – меня зовут Александр Романович Наполеонов, я следователь.

– А мама, наверное, зовёт вас Шурой, – внезапно произнесла старушка.

Щёки Наполеонова зарумянились.

– Да, это я так к слову, не обращайте внимания, – улыбнулась она ласково, – зовут меня Февронья Фёдоровна Полякова. Вы присаживайтесь.

Участковый неуклюже разместился за столом. А Наполеонов взял стул и поставил его рядом с креслом хозяйки.

– Вы ведь давно живёте в этом доме? – спросил он.

– Да, с тех пор, как его построили и заселили.

– Наверное, вы знаете почти всех жильцов этого дома?

– Без почти, – улыбнулась женщина.

– Что?

– Знаю не почти всех, а просто всех.

– Это хорошо, – кивнул Наполеонов.

– Значит, вы и Терезу Вениаминовну Майскую знали?

– Да, когда они с родителями здесь поселились, Терезе было два года.

– Вы и родителей её помните?

– Конечно.

– А где они сейчас?

– Мать Терезы недавно умерла и оставила ей хорошую квартиру.

– То есть мать Майской с ней не жила?

– Не жила.

– И с каких пор?

– Тереза, как раз собиралась первый раз замуж и её мать переселилась к своей двоюродной сестре. Та была женщиной одинокой и хворой. Когда её не стало, квартира стала собственностью матери Терезы. В ней она и жила.

– То есть с дочерью не съехалась.

– Нет, она не желала жить с зятьями и по-моему поступила очень разумно.

– Вполне, – согласился следователь.

– Но с дочерью она продолжала поддерживать отношения?

– Естественно. Тереза покупала матери последнее время продукты и часто ездила к ней. Даже ночевала у неё по нескольку раз в неделю.

– То есть Майская была хорошей дочерью?

Полякова задумалась, а потом ответила, – мне трудно дать вам однозначный ответ. Тереза порой сильно ссорилась с матерью, но когда та заболела, не бросила её, помогала и заботилась.

– А что вы знаете об отце Майской? Он жив?

– Это мне неизвестно. Отец Терезы сбежал от жены очень давно, когда Терезе было 10 лет.

Лично я помню его человеком праздником. Настроение у него ухудшалось только при виде жены. Друзья и соседи звали его Витамин Витаминович, уверяя, что общение с Вениамином действует на людей так же благотворно, как витамины при авитаминозе.