Мейер медленно кивнул, не отрывая от меня напряженного взгляда. Я широко улыбнулся:

– Вот в этом-то и дело! Они при разработке уже заложили в законы экономические механизмы, которые позволят английским компаниям спустя несколько лет полностью подгрести под себя всю добычу золота в Трансваале.

– Как? – ошарашенно выдохнул Мейер.

– А я вам покажу, – усмехнулся я. – Скоро. Как только начнут действовать эти законы.

– Вы?!

– Ну да. Ведь эти механизмы на самом деле не эксклюзивны. Их сможет использовать любой, у кого здесь есть достаточная база. И для меня они подходят едва ли не больше, чем для самих англичан, поскольку англичане здесь все-таки вторые после меня.

Ну еще бы! В этом мире не было никого, кто знал бы больше меня о слияниях и поглощениях. И у кого была бы хотя бы десятая часть моего опыта деловых переговоров. Нет, я отнюдь не считал себя самой крупной деловой шишкой этого мира. Здесь и сейчас живут и действуют такие глыбы, как Карнеги, Рокфеллер, Морган и многие другие. Не люди – легенды! Но их успех связан в первую очередь с тем, что они были первыми. Они делали то, что до них никто и никогда не делал, то, чего до них не существовало, то, против чего не придумано было никакого противодействия… В том же мире, который я покинул, все бизнес-приемы (ну, мягко говоря), с помощью которых они разоряли конкурентов, подгребали под себя их бизнес и строили свои гигантские империи, могли бы сработать только против владельца пары ларьков. Да и то смотря где. Во Франции или там в США – это да, а наши ларечники, прошедшие беспредел 1990-х, этих Рокфеллеров и Морганов на своем… болте бы вертели.

– Что же касается других условий, здесь мы англичан уже переиграли. Хотя бы потому, что состоялся наш сегодняшний разговор, – закончил я.

– Но… я не понимаю… – озадаченно начал Мейер.

– Все просто, – перебил я, – англичане никак не рассчитывали, что я кое-что смыслю в экономике. Я для них просто баловень судьбы, родившийся с золотой ложкой во рту и удачно воспользовавшийся шансом. Ну, в крайнем случае дилетант-самородок. Так что, по их расчетам я должен, едва только до меня дойдет слух о планирующихся изменениях, сцепиться с вами в глубоком, как это называется в их боксе, клинче, отстаивая свои привилегии. А я для вас, уж простите, слишком крупная рыба, и выйти из этого клинча без посторонней помощи вы не сможете. – Я хитро прищурился. – Не подскажете мне, кого вам пришлось бы звать на помощь в этом случае? Кто еще действительно смог бы вам помочь в борьбе со мной, а не просто оказать моральную поддержку? – Тут я сделал короткую паузу, а потом закончил: – И заглянем чуть дальше: чем бы вам пришлось в скором времени расплатиться за эту помощь?

Мейер посидел, опустив взгляд и обдумывая все сказанное, затем глухо выругался. Я одобрительно кивнул. А что вы хотели, ребята, – тягаться с зубрами, у которых за плечами столетия интриг и разводок даже не отдельных личностей, а целых государств и союзов?

– Но все равно, – поднял он на меня глаза, – я не совсем понимаю, что означают эти ваши «десять лет».

– Ваши десять лет, – поправил я. – Причем, возможно, совсем и не десять, а гораздо меньше. Я был бы уверен всего в четырех-пяти годах – далее в настоящий момент планировать можно лишь очень приблизительно…

– То есть вы готовы помочь нам подготовиться к нападению англичан, – кивнул Мейер, решив, что нашел-таки мой настоящий интерес в этом деле. – И естественно, заработать на этом деньги.

– Я бы выразился немного не так, – с легкой насмешкой сказал я, представляя, как мои следующие рассуждения еще больше запутают бедного Мейера. – Если мы с вами хотим получить как можно больший срок для подготовки, нам следует убедить англичан, что все развивается по их плану. То есть что я и высшее руководство Трансвааля на самом деле сошлись в клинче и теперь являемся непримиримыми противниками друг для друга. Такое развитие событий послужит прекрасным обоснованием того, почему вы начнете поспешно укреплять свою армию… Вот только я, боюсь, в этом случае буду вам не помощник. Ну согласитесь, смешно же будет, если тот, против кого вы станете вооружаться, возьмется поставлять вам оружие.