— Не буду я этого делать! Звоните в «Престиж»! Вам не впервые! А если робеете, представьте, что заказываете горячую пиццу... Выскочив из машины, она тихо прикрыла дверь и неспешно пошла к подъезду. Бл*ть!

«Злата»

Внешне ‒ совершенно спокойна, а внутри ‒ ураган, который готов сносить все на своём пути. Годы тренировок дали свои плоды, и скрывать эмоции для меня было делом привычным. Но все-таки его слова, его действия ранили глубже, чем иной раз неудачно задевшая сабля. Девчонки иногда били ею так, что на предплечье оставались глубокие царапины, не смотря на защитную куртку. Полоски ран напоминали след дикого животного, что неудачно зацепило тебя коготками.Игнат ‒ как то животное: бьет больно и в самое сердце! Нанося своими словами глубокие раны. Я тоже хороша ‒ откликаюсь на его ласки и страсть, забывая обо всём.Ворвавшись в квартиру, я с разгону захлопнула дверь, желая хоть немного выпустить гнев. У-у-у! Гортанный звук вырвался сам по себе от сознания, что моя сумка осталась в его багажнике. Черт! Подбежав к окну с надеждой, что он ещё не уехал, я лишь с сожалением сползла на пол, и не в силах более сдерживать внутреннее напряжение, разрыдалась. Сильные тоже плачут! Одна. Я осталась совершенно одна! Некому меня ни пожалеть, ни защитить. За что меня судьба-злодейка невзлюбила?! Всю жизнь тружусь, стараясь быть достойной, и с уважением отношусь ко всем окружающим. А меня все палкой бьют, бьют и совсем не жалеют… Звонок во входную дверь вывел меня из транса. Но слёзы так и текли ручьём, грозя всемирным потопом. Вытирая их на ходу, направилась в прихожую. Видимо, Алла пришла узнать, как прошли соревнования. Только Аллка у меня и осталась. И что я ей скажу?! Даже не знаю, с чего начать. Приоткрыв немного дверь, я вздрогнула, наткнувшись на хмурого Игната. Инстинктивно дёрнувшись, я попыталась захлопнуть дверь, и, вероятно, хорошенько придавила его ступню, которую он просунул, не давая мне отгородиться.

— Волчонок, ты что плачешь? ‒ столько нежности проскользнуло в его голосе, что мне захотелось взвыть ещё громче. Он ловко пропихнулся в мою обитель, крепко обнимая меня, и ловя своими губами каждую мою слезинку, что катились по щекам. Его напор и страсть отвлекали и заволакивали, пробуждая совершенно противоположные эмоции. Наваждение какое-то, с ним ‒ как на лезвие бритвы. Такая тонкая грань, что разделяет безумие страсти и слёзы. И все-таки здравый рассудок постепенно вывел меня из плотно накрывшего морока. Придет день ‒ и он устанет от меня, уйдёт. Вначале так всегда: новая игрушка, новые эмоции, острые ощущения. Потом ‒ безразличие и раздражение, а в итоге тебя забыли, где-нибудь припарковав на случай, если вдруг понадобишься. Отстранившись от него, я перевела дыхание ,пытаясь как можно спокойней произнести:

— Я ударилась, нечаянно споткнулась о тапки в коридоре и чуть не упала. Ушиблась, вот и слёзы выступили, ‒ он осмотрел коридор и, не увидев нигде на полу виновника моего столкновения, хмыкнув, ответил:

— Понятно, тапки, значит, были наказаны и поставлены в угол, я правильно понимаю? ‒ он обвёл любопытным взглядом мое скромное жилище.

— Игнат, мне сложно понять все происходящее, столько всего произошло за последние недели, честно, я просто в растерянности. От чистого сердца прошу: не усложняй мне жизнь, я просто не выдержу и сломаюсь в этом постоянном сражении, ‒ совсем тихо попросила я, уткнувшись ему в шею. Я отчетливо чувствовала на своих губах пульсирующую жилку, что билась в такт моему сердцу.