— И, правда, серебристое сияние. А я ее золотом прозвал, - не знаю, зачем признался ей. Спина женщины немного напряглась, и в этот момент, наконец, пришла Катрин с инфракрасным градусником. Придвинувшись ближе к Селене, у меня от напряжения свело скулы. И не зря, градусник пропищал 39,4.  "Вот бл* ть! Почему она ничего не сказала?" - выругался я в очередной раз. Но Степановна  мое негодование рассудила по-своему.

— Игнат Романович, мне очень жаль, что так случилось... Послушайте, вами интересуется одна очень хорошенькая японочка Катани. Если желаете, вы можете сегодняшнюю ночь провести с ней?! - скрывая волнение в голосе, произнесла она. Я окинул Степановну тяжёлым взглядом и подумал: что бы ей ответить так, чтобы не обидеть? Хотелось послать нахер, но то ли ее возраст, то ли мое, откуда не возьмись, воспитание, остановили пылкий порыв.

— Спасибо, воздержусь! – сказал, как отрезал. Она странно на меня посмотрела и удовлетворенно кивнула, бурча себе под нос, что может ещё не все потеряно.

— Катрин, мигом за жаропонижающим! И вели повару свежий чай с малиной заварить! - раздавала она указания. — Игнат Романович, я думаю, вы можете идти, спасибо вам за заботу. Она меня буквально пыталась выставить за дверь, но не тут-то было. Чертовка теперь моя! Сам себе боюсь признаться, но я волновался, и пока не увижу, что ей лучше, из комнаты они меня не попрут. Игнорируя напрочь ее слова, я прошёл мимо испуганной девицы и вальяжно уселся в кресло.

— Степановна, давайте, может, я девушку домой отвезу? - слабая, но попытка! Она посмотрела на меня, не сказав ни слова, и попыталась напоить жаропонижающим сиропом девушку, которая что-то пискнула, но покорно проглотила противную жижу. В этот момент резко, врезаясь о стенку, открылась дверь.

— Эта пигалица мне уже надоела, приложить бы ее пару тройку раз, одни проблемы с... Свою тираду нагло влетевший директор не закончил. Я просто-напросто потерял какое-либо терпение и решил размять кулаки. Сделав резкий прыжок, словно хищник, припечатал его одной левой. Ух ты ж бл*ть! Полегчало...

— Вы что себе позволяете?! - прикрывая свой пострадавший глаз, капал он своей ядовитой слюной.

— Простите, покорнейший, не признал... Принял вас за настойчивого прихвостня6 - не скрывая удовольствия и еле сдерживая смех, огорошил его. Сосунок, бля! Пусть радуется, что я его не ногой приложил. Сомневаюсь, что после такого вообще бы поднялся.

— Вы!.. - повысив голос начал он, и тут же сдулся от моего взгляда. — Игнат Романович, почему вы ещё здесь?! – спросил, умерив свой пыл.

— Это я вас хочу спросить: какого хрена вы влетаете в комнату, которая на протяжении трёх месяцев будет значиться за мной, как, впрочем, и девчонка? Вы не подумали о том, что одна из ваших шалуний могла мне делать чумовой минет -глубокое горло?! Девчонки-то у вас зубастые! И тут вы врываетесь, как угорелый. Вы что покушались на мое мужское достоинство?! - откровенно потешался я над ним. Бля, ну и рожа у придурка!

— Все в полном порядке и под моим контролем, - встряла Степановна, сглаживая ситуацию. Кинув последний взгляд на картину Репина, он крутанулся на каблуках своих лаковых туфель и фурией вылетел из комнаты, хорошенько приложив напоследок дверью.

— Вижу, детство у вас в... играет?! - недовольно сверкнула женщина своими глазами. — Он ведь потом на Луне отыграется.

— Пусть только попробует, вылетит отсюда как пробка, - зло прищурился я. — Степановна, не дури, давай я девчонку домой отвезу, не место ей здесь!

— Не положено, она контракт подписала! - недовольно глянула она на меня. — Езжайте вы лучше домой, Игнат Гордеев, завтра утром ей станет уже намного легче. Не сгущайте ещё больше краски... Можете не волноваться, я о ней позабочусь. Оценив спокойно ситуацию, я понял, что мне действительно пора. Взглянув последний раз на чертовку, и прощаясь, я покинул заведение, скрываясь в огнях ночного города.