Сидя в центре своей большой кровати, я обхватила колени руками и уставилась в окно. Жаль, что сейчас рядом не было Ратмира, который мог просто сесть рядом и мне стало бы легче. Глупая, думала убежать от своего прошлого? А не тут-то было. Оказывается, оно бегает куда быстрее и, догнав, уже не церемонится. Просто бьёт на поражение.

В дверь постучали.

Этот странный звук был чужд моему слуху, потому что столь замысловатый стук никто из домашних не использовал. Следовательно, ко мне пожаловал кто-то из гостей, но я была уверена, что это точно не Тим. Тот вообще бы стучать не стал. Это факт.

– Можно… – сказала я тихо, но тот, кто был за дверью, меня прекрасно расслышал, потому что тут же воспользовался этим разрешением и вошёл внутрь.

– Привет, – знакомый доброжелательный голос заставил меня повернуться.

Нет… опять эти синие глаза. Хотя, теперь в них не было презрения, да и взгляд стал совсем другим, тёплым, что ли?

– Егор, – произнесла я имя нового гостя. И, как ни странно, на душе сразу же стало легче.

Не спрашивая разрешения, он присел рядом со мной и аккуратно приобнял.

– Он снова тебя обидел? – спросил мой бывший шеф каким-то непривычно заботливым голосом.

– Само его присутствие выводит меня из себя и, поверь, совсем неважно, что он при этом говорит.

– Вижу всё плохо, – он обречённо вздохнул и, повернувшись ко мне, легонько улыбнулся. – Рин, поверь, он очень сожалеет о том, что произошло. И прекрасно к тебе относиться.

– Да? А я и не знала, что слова "идиотка", "продажная девка" и "мелочная шваль" теперь считаются комплиментами, – ответила грустно рассмеявшись. – А твой брат, и впрямь ко мне хорошо относиться. Знаешь, как руки заломил… даже вздохнуть больно было.

Лицо Егора мгновенно вытянулось, а по его замершим глазам было видно, что поведение Тима он не одобряет ни капельки. Но с каких интересно пор, Егор Тристанович стал моим защитником?

Стоп! А что он тут делает?

– Вижу ты больше не злишься на Тимура, – хмыкнула я, отворачиваясь к окну. А за ним сейчас на город стремительно опускались сумерки, наполняя округу мерцанием множества огоньков в домах.

– Не то чтобы я его полностью простил… – протянул парень загадочным тоном. – Да только, глядя, как он мучается от собственного промаха, мне стало его искренне жаль.

– А если я спрошу, в чём была причина вашей ссоры, ты ответишь? – не то чтобы я надеялась на неожиданную откровенность, но… всё-таки обстановка в комнате была сейчас довольно доверительной.

– Нет, – бросил Егор, сдержано улыбнувшись.

Что ж… его ответ оказался очень даже содержательным, и спрашивать ещё что-либо было бы просто глупо. Да и вообще, чего он явился?

– Ты пришёл узнать, не добил ли меня Тим? – с грустной усмешкой спросила я. Кстати, беседа с моим бывшим директором, напомнила мне, кто я есть, и что меня не так-то просто растоптать. И теперь, из размазни, которой была всего пару минут назад, я снова превратилась в Рину, которая никому не позволит вытирать об себя ноги.

– Если четно, меня попросили позвать тебя к столу, – отозвался он, смущённо улыбнувшись. – Но ты показалась мне такой расстроенной.

– Забудь, что видел, – проговорила, поднимаясь с кровати. – И скажи им, что я буду через минуту.

Видя разительную перемену в моём поведении, этот парламентёр лишь усмехнулся и, не говоря больше ни слова, скрылся за дверью.

Умывшись и быстро приведя себя в порядок, я хищно улыбнулась своему отражению. Вот теперь это снова я. Такая, какой меня уважали враги и ненавидели друзья. В том амплуа, в котором не страшно идти по жизни. Этакий ледокол, которому всё нипочём. И плевать мне на Тима и на его заскоки. И на Егора плевать! И так стала слишком слабенькой… добренькой. И до чего это меня довело? Сколько ещё нервных срывов должно произойти, чтобы я поняла свою ошибку?