– Ларисоль, открывай!

Голос требовательный, властный даже, я бы сказала. Что нужно Омерфору среди ночи?

Придется через окно тикать. Я оседлала метлу и засеменила верхом на ней к окну, распахнула настежь. Я некрупная, должна пройти.

– Полетели! - не знаю уж, как метелки заводятся. В прошлые разы даже командовать не потребовалось.

Метла меня не послушалась! Сломалась что ли? Или она как золотая рыбка, три желания выполняет?

Я и подпрыгнула уже. Раз, другой, третий. Пока из свертка остатки курицы не вывалились. Кошка обрадованно вывернулась из-под руки и кинулась к мясу. А в дверь барабанили все настойчивее.

– Ларисоль! Просыпайся! Дело есть!

Дело у него.

– Подожди, мне одеться надо, - попыталась я изобразить сонный голос. Сама же лихорадочно соображала, что дальше делать. Из окна сигануть, вдруг метла испугается и заработает? Не вариант, с третьего этажа-то. Еще и Барселлу от окорочка куриного поди отдери. А я ведь обещала, что ее не брошу. Вдруг она поняла? Вон какая разумная, в акерамусах разбирается.

Вздохнув, я пошла открывать дверь. Верховный жрец выглядел так, словно собрался на работу в офис. Нет, не в пиджаке с галстуком, но по здешним меркам элегантно и ухоженно. И прическа в порядке. Волосы даже в хвост собрал, аккуратненько так.

– Ты знаешь, который час? - спросила я неприветливо. И это было, кстати не драматизма ради. Я ведь и правда понятия не имела, что часы показывают. Не было их у меня.

– Четыре утра, - отчеканил Омерфор, - самое время тебя проводить в склеп.

– Куда? - обалдела я. - Испытание уже началось?

– Еще нет, - успокоил меня жрец. Правда, в его металлическом голосе я уловила небольшое вкрапление какой-то более мягкой материи. Дерева, может быть.

– Древние книги гласят, что ведьму следует заранее отвести в склеп, где она будет дожидаться своего жребия.

– А почему под утро-то? - не поняла я.

– Потому что я только-только дочитал священный текст, - с достоинством сказал Омерфор.

– Ага, нечасто у вас испытательные мероприятия происходят, да? - догадалась я.

– Никто не объявлял себя послаником какой-либо богини уже семьдесят лет, - признался ночной гость, - а с ведьмами…

– Знаю-знаю, - перебила я его, - двести лет как разобрались. Вещи с собой взять можно?

Омерфор с сомнением посмотрел на мою метлу.

– Что, боишься, сбегу на ней? - поняла я его. - Мамой клянусь, то есть Оделаморой… сегодня не улечу.

– Ты уж определись, мама она тебе или бабушка, - буркнул жрец, - ладно, бери метлу и шляпу.

– И фамильяра!

– И кошку, - сдался он, - идем в карету.

Подумать только, карета. Чувствую себя принцессой. Хоть и в ведьминской шляпе. По дороге Омерфор со мной не разговаривал. Барселла и то себя общительней вела. Поэтому я смогла предаваться вволю своим мыслям.

Что мы имеем? Кучу женоненавистников у власти, да еще и ведьмоборцев. Я теперь понимаю, откуда у них культ Оделаморы и Иналуру. Это вовсе не отглоски матриархата, скорее всего. Просто в жизни Рианурта происходит всякая ерундень, и как ее объяснить, если на небе сидит боженька в мужском обличье? Значит, все дело в дорвавшихся до руля взбалмошных девицах. Но вот рано или поздно проснется папенька, всех наругает и сделает хорошо. А пока приходится задабривать церемониями вредных и несообразительных богинь. И весь хаос в Рианурте - только доказательство того, насколько несостоятельно женское правление. Если я права, то и меня считают лишним доказательством взбалмошности Оделаморы. А выбора-то нет, надо ее прославлять.

– Выходи! - я и не заметила, что мы приехали и Омерфор открыл передо мной дверь. Поди решит, что я уснула. Взяла коробку с кошкой в одну руку, метлу - в другую. И выбралась наружу.