Мы замерли, пытаясь прийти в себя. Я ещё долго отдышаться не могла, а Саша зачем-то старался рассмотреть моё лицо в темноте.

– Слушай, мне неловко о таком спрашивать… – он приподнялся, позволив выбраться из-под него. – Мне показалось, что ты девстве…

– Тебе показалось! – выпалила я чуть резче, чем хотелось.

После вскочила с кровати и умчалась в душ, где, смывая кровь, лихорадочно думала о том, как перестать икать, и о том, как оправдаться без последствий.

Пятнадцать минут я размышляла, что ответить. Пятнадцать минут справлялась с икотой. И пятнадцать минут молила бога, чтобы всё получилось с первого раза.

Когда вышла из душа, обнаружила, что в спальне горит свет. Входить не хотелось. Хотелось выпроводить его из квартиры и забыть, как страшный сон. Но Саша, видимо, решил, что прошло слишком мало времени.

Когда я вошла в комнату, обнаружила его сидящим на кровати с таким видом, будто разгадал самую страшную тайну вселенной, а ему сказали, что где-то ошибся.

– Не объяснишь мне вот это? – он откинул тонкое одеяло, которым укрывался, и продемонстрировал как красное пятно на простыне, так и себя, измазанного тем же составом человеческих клеток.

Я мгновенно отвела глаза, потому что никогда не видела мужской половой орган воочию. И очень надеялась, что не поступила глупо.

– Это… кровь, – вздохнула я. – Про месячные когда-нибудь слышал?

– Ты сказала, что не девственница, но я… Мне показалось… – Саша растрепал волосы и поморщился. – Чёрт, малышка, ты была слишком узкой для меня.

– У меня много лет не было парня, – я едва победно не усмехнулась, когда он понятливо кивнул. – Прости, не мог бы ты?.. – и пальчиком на выход «тык-тык».

Судя по тому, как съехались его брови, Саше явно не понравилось отношение. Но что поделать? Я не звала остаться на ночь. Это был интересный опыт, болезненный. И повтора я точно не хочу. И никогда не захочу. А раз так, то и ему здесь нечего делать.

– Гонишь? – он усмехнулся и встал, позволяя рассмотреть себя во всей красе.

Но я неблагодарный зритель и мало интересуюсь строением мужского тела. Кубики пресса, бицепсы, трицепсы? Ну да. Катя что-то говорила, что такие парни считаются эталоном красоты и все девки по ним сохнут. Но я не они. Мне не интересно.

– Прости. Я бы предложила чаю, но ты его уже пил.

Он приблизился ко мне, приподнял подбородок и заглянул в глаза.

– Я бы повторил, – обаятельная улыбка снова скользнула по его губам, вызвав ответную.

– Ты же видел, что красная кавалерия наступила. Прости боец, но это не твоя война.

Саша пару секунд смотрел в мои глаза, размышляя над сказанным, а потом заразительно рассмеялся. И только через минуту, когда успокоился, он легонько поцеловал меня в губы и тихо признался:

– Ты необычная. И вызываешь во мне странные чувства.

Я сглотнула, не зная, что ответить, а через мгновение поняла, что это плохо. Необычность притягивает. А я не хочу, чтобы он возвращался! Тем более если задуманное воплотилось!

– Не могу быть взаимной, – ответила прямо. – И прости, но я ещё не отошла от той лошадиной порции шампанского. Хотела бы лечь спать, если ты не против.

Саша посмотрел на меня каким-то странным взглядом, который мне не удалось идентифицировать, а потом ушёл в душ, где не спеша помылся, затем вернулся, оделся и молча покинул квартиру.

Я же сменила простынь, забралась под одеяло и долго лежала, представляя, как буду качать свою малютку на руках.

Я ненормальная?

Да, ненормальная.

Но буду счастливой ненормальной, а остальное пустое.

2. Глава 2

В чае медленно кружилось молоко, постепенно растворяясь и приобретая однородный цвет. Я, отложив ложечку в сторону, с интересом рассматривала причудливый танец жидкостей и невольно сравнивала их с тем, что творила ночью, когда Саша был в гостях. Ведь выходило, что мы тоже в некоторой степени слились, и я очень надеялась, что придём к результату, которого я так желала.