Как мы вышли из лифта или открыли дверь квартиры (я точно знаю, что забрал у неё ключи), я не могу сказать. Помню только сладкий запах её манящего тела и дурманящий вкус податливых губ. Помню шелковистость бёдер под подолом платья. Помню, как приятно было сжимать её бёдра. И помню хриплое «Прекрати», когда языком ощутил тугую горошину упругой округлой груди.

Опьянённый желанием разум не хотел сдаваться, поэтому на неправдоподобное требование, больше похожее на мольбу не останавливаться, я не обращал никакого внимания, до тех пор, пока не услышал:

– Пожалуйста, не надо. Уходи.

Я поднялся, упершись руками по обе стороны от её головы. Тяжело дыша, вгляделся в её пьяные от желания глаза и, подавляя растущее раздражение от неутолённого сексуального голода, не менее хрипло спросил:

– Почему?

Она закусила губу, судорожно вздохнула и отвела взгляд:

– У меня есть причины.

И не икнула даже.

В груди вдруг возникло неприятное ощущение, которое захотелось выплеснуть с глухим рыком. Но, сжав зубы, я отодвинулся от Цветочка, после чего молча развернулся и вышел из квартиры, дорогу в которую решил навсегда забыть.

Трудно принять тот факт, что тебя отвергли. И, наверное, причина была серьёзной, потому что в жениха я верил с трудом, а даже если он и есть…

Я криво усмехнулся, захлопнул подъездную дверь и вышел из-под козырька, чтобы взглянуть на тёмные окна квартиры, которую только что покинул.

Даже если он и есть, то наверняка полный кретин, не достойный её внимания. Где вот его носит, пока его девушку зажимают? Я бы на его месте голову прошиб тому, кто посмеет.

Вот только я не на его месте. И никогда не буду…

Два месяца спустя

– Ой, Уварова, ну пойдём уже! Сколько можно, а?

Я только усмехнулась в ответ, продолжая разглядывать цветастые хлопчатобумажные пелёнки и распашонки.

– У меня уже сил никаких нет, женщина. Пощади!

– Мы ещё даже кроватку не посмотрели, – я развернула пелёнку и кивнув мыслям, решила брать. – К тому же это была твоя идея.

– Нет, Уварова. Я люблю шопинг. Но четыре часа по детским отделам даже по моим меркам – перебор! – посуровела подруга.

Подняв руки в капитулирующем жесте, я вынуждена была пойти на уступки.

– Хорошо, идём, куда ты там хотела.

Ларина радостно просияла, схватила выбранные мной детские вещи и потащила на кассу, уже, вероятно, во всей красе предвкушая посиделки в новом кафе, о котором она прожужжала мне все уши.

– Тебе понравится, Аль. Гарантирую!

Я ничего не ответила, поскольку представления о вещах и помещениях, которые мне нравятся, у нас явно разные.

Расплатившись с покупками, мы направились на первый этаж торгового центра, откуда вызвали такси. Мне так дико захотелось попкорна, аромат которого разносился по всему холлу от неприметной лавки, за которой стояла улыбчивая девушка. И я словно крыс Рокфор полетела на этот аромат, купила карамельный попкорн и совершенно счастливая вернулась к подруге, которая с мрачно смотрела куда-то вперёд.

– Ты чего? – удивилась я, проследив за её взглядом.

У одного из бутиков стояли совершенно незнакомые мне парень с девушкой. Высокая стройная брюнетка в тёплом пальто и узких джинсах держала за руку не менее высокого широкоплечего блондина, преданно заглядывавшего ей в глаза и урывавшего короткие мгновения для поцелуев.

– Да так, – невесело усмехнулась подруга. – Просто в очередной раз убеждаюсь, что все мужики одинаковы.

В этот миг я поняла, что парень, прекрасно проводивший время с девушкой, ранил чувства Лариной. Взяв её за руку, я повела Катю на выход, зная, что там ей будет чуточку легче.