Машина неслась по тоннелю глубокой ночи, раздвигая светом фар темноту пустых улиц, спящих после дневного кошмара. Свет витрин и реклам, словно наигрывал цветную симфонию. Одинокие такси подбирали запоздалых прохожих. Очищенные уборочными машинами тротуары, отдавали городу влагу, после знойного дня. Тёмная река асфальта, сверкая фонарями в редких лужах, несла меня к раздумьям. Таксист, поймав радиоволну со спокойной музыкой, прогнал тишину. Резвая езда по ночной дороге крала время для размышлений.

До брака я знала любовь, как зыбкую разновидность счастья. Будучи замужем, я поняла, что брак – это список вакансий. По желанию можно быть режиссёром, продюсером, воспитателем, банкиром, шеф-поваром, гувернанткой, мойщиком окон, кем хочешь… Я заняла часть вакансий, не рассчитав силы.

Возложив воз обязанностей, я ждала помощи от мужа, мечтала услышать одобрение. Упиваясь самопожертвованием и ощущением, что в меня верят, я не заметила, как пролетели годы. Со сменой сезонов менялись привычки, желания, мечты и характер. Каждый год оставлял возрастные отметины морщинками на лице и сединой.

С появлением дочек Катерины и Дашки увеличились заботы. Прожитые дни привносили хаос в семейные отношения. В трудностях мы незримо теряли себя.

Жизнь у мужчин была проще, так мне казалось. Склонность к нарциссизму сильного пола раздражала, как быка красная ткань. Уязвлённое самолюбие вызывало зависть к тому, как мужики с достоинством стареют. Ни одна женщина не осудит их за пивной живот, поседевший волос и индифферентность.

У женщин жизнь сложнее. Стоит появиться морщинке, как жизнь превращалась в трагедию вселенского масштаба.

Для меня трудные времена с внешностью наступили, когда родилась Катюша – первый ребёнок. Суеверия, что нельзя стричься при беременности и окрашивать волосы, превратили причёску в неопрятный пучок. Неумение обращаться с малюткой выбило из колеи. Следить за внешностью не получалось, и я всё чаще походила на запущенный сад.

Жизнь принадлежала дочке, пока я кормила грудью. Всё реже я слышала от мужа сравнения с цветком и стройной ланью, в небытие ушли оргазм и страсть. От беременности фигура потеряла форму. Незавидная внешность портила настроение. По утрам я вполне соответствовала стойкому определению «упала с сеновала, тормозила головой». По причине набранных килограммов одежда не налезала. Шутка ли плюс двадцать килограмм. Для шмоток катастрофически не хватало денег. Рядиться в мамины устаревшие наряды, хотя и дорогие, стало обыденной привычкой.

Одежда оказалась не главным злом в проблеме отношений.

Адам не спешил домой. Задерживаясь на работе, превратился в трудоголика. Всё реже я слышала комплименты; поцелуи сократились до катастрофического минимума. Хорошо, если муж не ходил налево, пока я была в декретном отпуске. Разрушительная ревность добавила мне, домохозяйке, психологических причуд, изменив восприятие действительности и отношение к супругу. Как результат – неудовлетворённость жизнью.

Спустя годы мы преодолели трудности на пути к счастью. Сложности семейного бытия остались, казалось, позади.

И снова! Разлад! Душевная боль, как кровоточащая рана с каждой каплей укорачивала жизнь. Разорванное сердце убивало от невозможности вздохнуть. Остался путь – жить с болью, пока врач не удалит причину. Где же тот доктор, который спасёт от гангрены? Я как могла держалась из последних сил.

Грустные воспоминания заполнили душу. Хочется счастья поровну каждому – мне и Адаму.

Хочу! Вернуться в юность, ощутить её задор. Заблудиться в осеннем лесу. Найти путь к счастью. Радоваться. Путешествовать с песнями у костра. Драться подушками, хохоча до изнеможения, а затем мучительно выбирать из волос пух. Танцевать до упада под «Bony M». Засыпать в обнимку с игрушкой. Нежиться в постели. Щеголять в яркой рубашке. Ловить влюблённые взгляды. Согреться от чая с корицей и ванилью.